В душной ночи звезда
Шрифт:
И она умудрилась и при расставании осчастливить его прикосновением и нежным взглядом. Бод теперь был уверен, что понял природу её необыкновенности: Анна, не задумываясь, не отдавая себе отчёта, просто излучала на него немыслимое обаяние, потому что таков был её, и только её выбор - ни больше, ни меньше.
"Нет, пока не женюсь - невозможно с ней разговаривать! Мысли не могу собрать, кровь стучит в голову, - посетовал Бод, опять уходя из дома Кондрата ни с чем.
– Спрошу Кондрата, - пусть посоветует, как скорее справить свадьбу? И как её, свадьбу, вообще справляют?"
***
Под
– Смотрите!
– И, крутнув монетки в пальцах, достал их у себя из уха.
– О?!
– восхитились дети, открыв от удивления рты, засмеялись, и Бод увидел, что у этих хорошек выпали передние зубы. Да, лучше бы они не улыбались.
Катерина и Лизавета, спохватившись, закрыли рты, и опять опустили головы - застеснялись. Мальчики Кондрата, Кастусь и младший, Стёпка, успели
задразнить их до слёз, и они решили признаться в этом.
– Скажите ребятам, что за каждый ваш зубик, который мамка кладёт под печь, Домовой даёт вам серебряный грошик, и покажите им вот это.- Бод отдал двойняшкам пару серебряных монеток.
– И верьте мамке: зубки отрастут лучше прежних.
А у самого в синих глазах отразились белые облака, плывшие над Кондратовой грушей: он вспомнил, как давным-давно, как будто в другой жизни, он смертельно перепугался, когда у него расшатался и выпал первый молочный зуб. Он не знал, что с ним произошло? В храме не было мальчиков ровесников ему. Все дети были или младше, или значительно старше, и мало общались между собой, постигая мудрость каждый со своим наставником. Он решил, что чем-то прогневил Великого Оанна. Стал прятаться, и придумывал из известных ему заклинаний нечто, что могло бы помочь отрастить зуб на месте выпавшего, и тем самым скрыть своё прегрешение. Но когда он тайком проделал всё задуманное, у него вырос очень болезненный нарост на лбу. И бедный ребёнок, в ужасе и отчаянии решив, что проклят, предстал с объяснениями перед Великим Жрецом.
Великий Жрец, вникнув в суть происшествия, призвал к себе Первого Мудрейшего. Повёл кадуцеем в сторону испуганного маленького ребёнка-единорога. Спросил:
– Встречал ли Ты, о Мудрейший, дитя, которое в этом возрасте сумело так остроумно соединить простое заклинание для сращивания костей со священным пожеланием здоровья и роста?
– И оба заклинания сработали, о Великий! Вот чему удивляюсь я! Счастье, что рог не вырос на месте зуба, как пожелал того мальчик.
– А я удивляюсь, что мы чуть не проглядели это дитя. Обратите внимание: на его ладони две чётко очерченные линии жизни, - не одна, а две. А между ними - звезда. Можешь ли ты истолковать этот знак?
Первый Мудрейший заметно изменился в лице:
– Вы полагаете?..
– Удались, дитя, пока мы не призовём тебя снова, - приказал Великий Жрец. И, как было принято в храме, глядя глаза в глаза Мудрейшему, произнёс:
– Скоро мы можем стать свидетелями небывалого события. Какого? Я не знаю. Но оно произойдёт раньше, чем успеет вырасти этот ребёнок.
– Я сам займусь его обучением, - задумчиво произнёс седовласый Мудрейший, для которого срок наставничества давно прошёл. И тем не менее, он не решился поручить мальчика кому-то ещё.
– Я думаю, ребёнок заслуживает получить своё первое имя?
– Назови его Навнагусор - "Тот, кто оправдывает ожидания" - без колебаний
промолвил Великий Жрец, и пламя светильников, услышав имя, вспыхнуло ярче, что было хорошим знаком.
И Первый Мудрейший стал торжественно называть Навнагусором своего исключительно способного подопечного, и стал его новым учителем. Ненадолго, пока не встретились мальчик и его звезда...
А нарост силами жрецов удалось убрать. У Бода остался только круглый едва заметный шрам в том месте на лбу. И он никогда не признавался, откуда этот след: дело прошлое.
***
Навгун увидел своего хозяина, спускавшегося к пристани, к городскому торжищу, и весело заржал, и забил нетерпеливо копытом, выбивая в мёрзлой земле мелкие камешки.
Бод в это время смотрел в сторону корчмы, возле которой старая Галла ворожила деревенским девушкам. Девушки положили в ладонь цыганки все свои мелкие гроши и ушли, глядя прямо перед собой ничего не видящими бессмысленными глазами: цыганка-то, оказывается, хорошо умела охмурять.
– Ай, красавец!
– пронзительно закричала старуха, метя длинной юбкой по припорошенной снегом земле в сторону Бода.
– Ай, милый! Богатырь ты наш! Спаситель! Здоровья тебе, жену красавицу, деток удалых, да всякого добра побольше, побольше! Смотрите, люди: этот бортник убил в полях боярина Мирского волка-людоеда. Нет больше Чёрного Волка! Ай, молодец!
– звенела цыганка на всё торговое место:
– Бортник не бежал от волчьей стаи, коня отпустил - сам остался! Мы коня твоего, доброго, серого - переняли у моста через Ведрыц-реку. Сберегли, дорогой, для тебя коня твоего!
Люди стали собираться вокруг Бода и цыганки.
Бод гладил, трепал по шее своего жеребца.
– Как зовут коня?
– не останавливалась болтливая Галла.
– Н-н-авв-гг-унн!
– заржал ей в ухо жеребец.
– Конь тебе только что сказал, как его зовут, - улыбнулся Бод.
– Ай?
– не поняла Галла.
– Навгун его зовут!
– пояснил бортник, про себя гадая, что за представление затеяла старуха?
– Быстрый, значит?
– восхитилась цыганка.
– Ну, пусть будет так, - согласился Бод. Он, называя жеребца, знал, что посторонние решат, что странное имя Навгун придумано от слова "навгрунь"* - так обозначали быстрый бег лошади. И тут же перед собравшимся людом ему пришлось подтвердить, что он действительно убил вчера лютого волка, дав возможность спастись своему коню. Люди, а среди них много было селян из окрестных деревень, приехавших в торговый день в Речицу, обрадовались. Заявили, что пан-боярин Мирский должен сдержать слово и наградить человека, выдать бортнику двенадцать грошей. Сумма немалая - столько платили за убитого зубра. За волка - обычного разбойника - давали от силы три гроша. И боярин как раз был в городе в этот день, решал дела в судной избе.