В душной ночи звезда
Шрифт:
– Матрёна, не бойся меня. Поезжай со мной. Моему дому нужна хозяйка - я живу один. Не обижу тебя, и мальчика твоего выращу. Веришь?
Бод молча кивнул, подтверждая, что да - Козьма мужик стоящий! Но Матрёна совсем не глядела на Бода. Опустив голову, словно рассматривая дитя у своей груди, она всхлипнула и согласилась.
Вот и вернулся обоз в Речицу.
Все везли гостинцы, а Козьма Косач - молодуху с младенцем.
Матрёна преданно смотрела на Козьму, ходила за ним по пятам, не спуская с рук своего сына, чуть ли не дышала Козьме в спину. И весь
Боду Косач поставил условие: найдёныша принёс Кастусь, а над мальчишкой Бод старший, поэтому и позаботиться о ребёнке надо самому бортнику. А пока, в дороге, - пожалуйста, - его молодка будет кормить двоих мальчиков, за что бортник с ним должен рассчитаться по справедливости.
Так вот появился чародей на пороге своего дома с младенцем на руках. Лизаветка и Катеринка бросились к нему, опережая мать, стали просить взглянуть на "богданочку".
Анна, невиданно расцветшая, счастливая, спокойная, сама держала на руках их двухмесячного сына.
Козьма знал, что говорил!
Анна велела дочкам унести младенцев, и Бод прогудел в небритую бороду, что теперь девочки не будут ссориться: каждой няньке по ляльке.
Муж и жена притянулись друг к другу, миловались. Так они встречались всегда, даже если расставались на день. Анна теперь знала всю историю жизни своего чародея, и оба были уверены, что только ради такой их любви, чтобы стала возможной их встреча, и сложилась его необыкновенная, небывалая судьба. А Бод подумал, что и у него в доме наступило благословенное равновесие: мужского и женского поровну, и это хорошо.
Примечания:
* 'Кастусь-возница'. Ребят брали в помощники из соображений выгоды: мальчишке не надо платить так, как опытному наёмному вознице. Работы по перевозке купеческих товаров были очень высокооплачиваемыми.
*Орлянка - игра, подкидывание монетки.
*Маршалок - предводитель дворянства
Семья
Время шло.
Жарким летом, как ни трудно было ему сдержать обещание, - занят был немало - Бод повёз Анну и детей в потайную лесную избушку.
Раньше они бывали там несколько раз с Анной. И эти поездки доставили ей столько радости!
Анна называла это место благословенным, и сказала, что согласна жить там, как на хуторе. Но Бод, несмотря на потайную глухомань, стерёгся оставить здесь одних жену и детей даже под защитой заклинаний. Да и Анна не привыкла вести всю домашнюю работу: бортник жалел и берёг жену-красавицу, и охотно платил женщинам, помогавшим обстирывать-обшивать семью. Его доходов хватало на всё. Часто он покупал готовые пироги и хлеб, мясо брал из ятков - мясных лавок, как делали занятые преуспевающие мастера-ремесленники. Раньше ему приходилось иногда, охотясь, убивать животных, хоть ел он мясо не всегда, и из мяса - только баранину, птицу или дичь. Часто не принимал пищу вообще, и тогда на него нисходили предвидения. Сейчас он мог себе позволить не возиться с мясом и гордился, что живёт, не проливая ничьей крови. Для него, чародея, это был очень хороший знак, как и безбедное существование его семьи.
Они с Анной когда-то говорили о природе богатства, и Бод, к своему удовольствию, узнал, что Анна сведуща в этом вопросе. Она не удивилась, когда чародей сообщил ей о том, что полная луна и особенно молодой нарождающийся месяц не должны застать человека без денег.
– Да, - согласилась Анна, - мои родители меня так учили. И в семье Кондрата об этом знают. Мы показывали молодому месяцу денежку. А сыновья Кондрата, даже младшие, в эти дни закручивают в кушак и носят на себе деньги. И ещё нельзя, чтобы луна видела пустое дно. Поэтому в нашем роду следят за посудой, и переворачивают её вверх дном, или кладут туда что-нибудь, или накрывают.
– С этим связана и примета: плохо, когда перейдут дорогу с пустым ведром. Только люди не ведают её смысл.
– Какой же?
– Рассуди сама.
– Видеть пустое, наверное, не так хорошо, как видеть полное?
– Конечно, люба моя. Видеть хорошее - хорошо. А зрить плохое - плохо. Это как предупреждение. А ты знаешь, что в больших городах, да и здесь, у нас, случись что, люди бегут смотреть на казни и наказания, как на праздник? Как ты думаешь, прибывает им после этого счастье?
– Ой, нет!
– отвечала его премудрая женушка.
– А отказываться от денег - хорошо ли это?
Анна подумала (муж научил её вникать в сказанное), и переспросила:
– От денег как платы за сделанное? Или вообще?
– От вознаграждения.
– Нет, - уверенно произнесла она.
– Это похоже на отказ от заслуженного дара.
Бод остался доволен ответом.
– Ну, а что ждёт того, кто отказывается из скромности?
Анна лежала рядом с ним на траве в тени липы. Пощекотала мужа травинкой, погрызла стебелёк, и рассмеялась:
– Если я вышью тебе сорочку и подарю богатый пояс, а ты откажешься, скажешь - это слишком нарядная одежда для меня, для простого бортника, то в следующий раз я не стану дарить тебе красивых вещей. Наверное, так и с вознаграждением: если человек не ценит деньги, то зачем провидению заботиться о том, чтобы они у него водились?
Бод застонал, довольный, потому что она сейчас же уселась на него сверху и тормошила, и оглаживала его.
– Ладно. А если человек неразумный слишком полюбит деньги и начнёт их подгребать под себя всеми правдами и неправдами, что тогда?
– Не ведаю, - задумалась Анна. Что-то у неё не сходилось.
– Нравится ли ковшу быть полным?
– Наверное.
– А если застоится вода в ковше навсегда?
– Ну и гадость. Вряд ли кого-нибудь порадует такая вода, и ковш сгниёт без толка.
– Так, так. Но случится ещё вот что: в полный ковш больше не будет прибывать свежая вода на радость и потребу хозяину, потому что не выплёскивалась старая. Так и со скупцом: пусть даже он сам себе кажется полон, но случись что, - притока новой воды, то есть грошей, к нему не будет. Потому я первый бегу делать богатые вклады на храм и исправно плачу всё, что должно быть уплачено: пусть льётся денежный поток.