В джунглях черной Африки (Охота за слоновой костью)
Шрифт:
В нем он опять нашел доказательства необычных эротических вкусов Чэнгуна.
В реке Замбези нашли тело молодой чернокожей девушки, лишь частично съеденное крокодилами. Повреждения гениталий и груди заставили полицию провести следствие. Выяснилось, что в это время посол Тайваня находился в охотничьем домике неподалеку от деревни девушки. Поздно вечером перед исчезновением видели, как девушка разговаривает с послом.
С тех пор живой ее не видели. Следствию позволили дойти до этого места, а потом закрыли дело приказом из администрации президента.
Потом срок дипломатической службы кончился. Чэнгун
Отец дал ему должность, соответствующую вице-президенту. Таг находил молодого человека интересным. Не только умен, но и привлекателен по западным меркам. В чертах лица заметно сходство с матерью; хотя волосы у Чэнгуна абсолютно черные, в уголках глаз нет ни следа эпикантуса [39] . Он в совершенстве владеет английским. Закрыв глаза, легко было представить, что разговариваешь с молодым представителем британской аристократии. Учтив, вежлив, и лишь чуть заметна в нем безжалостность и жестокость. Да, решил Таг, перспективный молодой человек. Отец может им гордиться.
39
Эпикантус, «монгольская складка» — особая складка у внутреннего угла глаза, в большей или меньшей степени прикрывающая слезный бугорок. Один из признаков, характерных для монголоидной расы.
Таг почувствовал привычное сожаление, подумав о своих слабых потомках: все трое — ни на что не годные моты. Он мог утешаться лишь тем, что вина на матерях. Все его сыновья — дети от трех разных женщин, которых Таг выбирал ради их физической привлекательности. «Когда ты молод, невозможно спорить с вставшим членом, — с сожалением качал он головой. — Думаешь не головой, а головкой». Таг четырежды был женат на женщинах, которым не доверил бы даже должность секретарши. Три родили ему сыновей, свои копии — красивых, ленивых и безответственных.
Таг нахмурился — эта мысль омрачила его солнечное настроение. Большинство мужчин больше думают и заботятся о своих собаках и лошадях, чем о выборе матери своего ребенка. Отцовство — единственное предприятие, в котором Таг Харрисон потерпел полный провал.
— Я с нетерпением жду возможности познакомиться с собранием слоновой кости вашего отца, — сказал Таг Чэнгуну, изгоняя из сознания бесплодные сожаления.
— Отец рад будет показать его вам, — улыбнулся Чэнгун. — Это его главная радость — после «Удачливого дракона», конечно.
Тут «роллс-ройс» в очередной раз повернул, и прямо перед ними показались ворота поместья семьи Нинь. Таг видел их фотографию, но не был готов к встрече с действительностью. Они сразу напомнили ему о броских гигантских статуях «Сада Тигрового Бальзама» в Гонконге.
Вокруг ворот, как доисторическое чудовище, обвился сам Удачливый дракон в блеске изумрудно-зеленой керамической чешуи и золотых листьев. Когти дракона выпущены и подняты, крылья распростерты на пятьдесят футов, глаза сверкают, как горящие угли, а крокодильи челюсти распахнуты и усажены неровными зубами.
— Боже мой! — тихо сказал Таг, и Чэнгун неодобрительно рассмеялся.
— Причуда отца, — объяснил он. — Зубы из настоящей слоновой кости, а глаза — пара
Когда «роллс-ройс» свернул на подъездную дорогу, два охранника вытянулись, встречая его. Они были в полувоенных мундирах, с лентами, в сверкающих шлемах вроде тех, в каких щеголяет почетный караул у могилы Чан Кайши в Тайпее. Вооружены они были автоматами, и Таг Харрисон догадался, что помимо охраны драгоценных глаз Удачливого дракона у них есть и другие обязанности. Таг слыхал, будто молодой Чэнгун, опираясь на свой военный опыт, лично отбирал для отца этих охранников из тайваньской морской пехоты — самого элитного подразделения.
Старый Нинь Хэнсу на своем пути к власти оставил немало вдов и сирот. По слухам, когда-то он возглавлял одно из тайных гонконгских обществ и по-прежнему поддерживает тесные связи с организацией Тонг. Может быть, сейчас он коллекционер, художник и поэт, но очень многие помнят старые дни и не прочь свести с ним счеты.
Тага не возмущала и не отталкивала личная история старика, как и сексуальные причуды его сына. У него самого было немало тайн, и он знал место не одной безымянной могилы в африканской глуши. Он всю жизнь прожил в обществе жестоких, хищных людей, соперничая с ними. И никого не судил. Он принимал человечество таким, каким его видел, и искал в силе и слабости других людей только выгоду.
Чэнгун кивком ответил на приветствие охранников в серебряных шлемах, «роллс» прошел под изогнутым брюхом Удачливого дракона и оказался на фантастической земле садов и озер, пагод и горбатых китайских мостиков. Стаи ярких рыбок скользили под поверхностью озер, над карнизами пагод вились белоснежные голуби. Лужайки были зелеными и гладкими, как шелковое кимоно, обтянувшее бедра красивой девушки. Цвели рододендроны. Все было мирно и прекрасно по контрасту с безвкусной скульптурой дракона у главных ворот.
«Роллс» остановился перед входом в здание, которое напомнило Тагу пекинский Зимний дворец в миниатюре. Фонтаны вокруг здания высоко поднимали в прохладный горный воздух кружево пенных столбов. По обе стороны от входа выстроились слуги в белых костюмах; они низко кланялись, когда Чэнгун вел Тага в сводчатое помещение.
Панели стен раздвинуты, отчего сады кажутся частью декора. Мебель простая и изящная. Пол из красного кедра блестит, воздух насыщен запахом древесины красного дерева. Керамика, истинные сокровища, украсила бы собрание любого музея. Центром композиции была единственная ветка цветущей вишни.
— Одна из девушек приготовит вам чай, сэр Питер, — сказал Чэнгун, — другие наполнят ванну и распакуют чемоданы. Вы сможете с час отдохнуть. Отец приглашает вас пообедать в двенадцать тридцать. За несколько минут до назначенного часа я приду и отведу вас в главное здание.
Таг понял, что находится в одном из домиков для гостей, но не показал, что обстановка произвела на него впечатление, и Чэнгун продолжил:
— Конечно, все слуги в вашем распоряжении. Если вам чего-нибудь захочется, — Чэнгун слегка подчеркнул эту фразу и улыбнулся, — обратитесь к одной из служанок. Вы почетный гость моего отца, и, если вам чего-нибудь будет не хватать, он будет глубоко унижен.