В его власти
Шрифт:
Вместо ответа Коук испуганно вытаращил глаза и склонился, заставив девушку обернуться.
Вслед за хмурым, как грозовое облако, командующим До Готтом и седовласым мужчиной, который был почти на голову ниже него, в помещение вошла целая процессия людей, лишь часть которых была Азанет знакома.
Здесь были офицеры, с которыми она уже имела неудовольствие видеться — статный блондин Ун Адд, изуродованный шрамами Вар Аттра и тот единственный, который отказался убить свою цифию — Мон Арро. Чуть поодаль от них шла прекрасная рыжеволосая женщина, облаченная в закрытое, но соблазнительно облегавшее ее фигуру красное платье и молодой мужчина с неприятным одутловатым лицом.
Увидев столько людей, Азанет замерла и опомнилась лишь тогда, когда взгляды всех присутствующих внезапно обратились к ней. Чувствуя, с какой скоростью краска заливает лицо, девушка спешно склонила голову. Согласно правилам, ее полагалось поднять только если ее господин пожелает подойти к ней и взять под руку.
— Титус, да вы настоящий плут! — Воскликнул Валериус До Аннар, во все глаза разглядывая чудо, представшее перед ним.
Невысокая, хрупкая девушка с пышными волосами удивительно темного рыжего цвета, на фоне голограммы с видом на Нарвиби, смотрелась точно диковинная статуэтка на полке с наградами. Ее ладную фигурку подчеркивал черный шелк богатого платья, а пронзительный взгляд небесно-голубых глаз разил наповал своей чистотой.
— Пока я проверял ценности, добытые нашими людьми на планете, вы преспокойно умыкнули самое драгоценное и запросто присвоили себе! — Рассмеялся советник. — Первым же делом по прибытию в столицу нажалуюсь на вас императору!
До Готт шутки не оценил. Также, как и обращения к себе по имени, но сдержанно промолчал. С того самого момента, как он переступил порог зала переговоров, Валериус перестал его интересовать. Советник был совершенно прав — эта женщина выглядела просто великолепно и одно это заставило командующего чувствовать себя лучше, спустя целый час бесконечной, невыносимой светской болтовни.
А теперь и с дурацкой забавой знатных вельмож было покончено — вряд ли кто-то из здесь присутствующих смог бы усомниться в том, что именно цифия До Готта, притягивала больше всех восхищенных взглядов.
Вместо колкого ответа, вертевшегося у командующего на языке, мужчина позволил себе лишь краткую усмешку, когда взяв Азанет за тонкую дрожащую руку, прошел мимо гостей к столу.
Тонкий черный шелк струился по ее ногам, обхватывая бедра. Он приятно холодил кожу, но заставлял Азанет чувствовать себя голой под взглядами охранников. А они смотрели на нее, украдкой, раскаленными до бела мыслями касаясь ее оголенной спины, с вырезом, спускавшимся почти до самой поясницы.
Зачем? Зачем он выбрал для нее именно такой наряд?
Откровенный, броский… слишком вызывающий и ко всему прочему, не подходящий ей по статусу!
Это было действительно красивое платье, созданное уж точно не для такой, как она. Его высокий воротник-стойка и лиф были расшиты черным бисером, что не давал шелку четко очерчивать маленькую крепкую грудь, но вместе с тем лишь больше привлекал к ней внимание! Еще там, встав напротив зеркала и увидев какими яркими стали казаться голубые глаза и каким огнем налились рыжие локоны, оттененные этим одеянием, Азанет наотрез отказалась покидать каюту. Но префиарий Коук на нее даже не посмотрел — только нахмурился, укладывая в голове какие-то свои невеселые мысли, и буквально вытолкал девушку вперед себя.
По коридорам и залам, через которые лежал их путь, Таэль шла рядом с ней, цепляясь за руку и постоянно оглядываясь на идущих следом охранников. Цифия, облаченная в прекрасное платье из алого бархата что-то тихо шептала, успокоительно касаясь руки Азанет, но девушка лишь грустно прислушивалась к ее речи.
«Что? Ну, что ты опять мне говоришь?» — думала она, едва сдерживая слезы. Внутри, точно птица в клетке, металось нехорошее предчувствие — сегодня непременно должно было произойти что-то нехорошее…
Эти мысли не отпускали, пока Таэль и Азанет вслед за Коуком не вошли в просторное помещение, одну из стен которого целиком и полностью занимал вид на Нарвиби и ее трехлуние. То была не картина, как девушке показалось в начале, а огромный экран… ведь не может же быть, чтобы кто-то стал делать такой исполинский иллюминатор на боевом корабле!
Словно потеряв дар речи, Азанет перевела взгляд на цифию, на Коука, на сопровождавших их охранников… но все они смотрели на мир, распахнувшийся прямо перед ними, так, словно видели лишь очередную серую стену.
В ожидании гостей и командующего, Коук пожелал повторить с Азанет правила этикета, все, что успел объяснить, а зал, между тем, наводнили слуги — мужчины в одинаковой серой форме. Они принесли мебель; длинный стол очень скоро был заставлен всевозможными яствами и напитками, стулья и кресла расставлены по местам… В обстановке общего шума было совершенно не разобрать наставлений Коука!
— Прошу вас, позвольте уйти! — Взмолилась девушка, глядя парсианцу прямо в маленькие черные глаза. — Я не хочу никого подводить, но я… я не готова и это платье…
Вместо ответа Коук испуганно вытаращил глаза и склонился, заставив девушку испуганно обернуться.
Вслед за хмурым, как грозовое облако, командующим До Готтом и седовласым мужчиной, который был почти на голову ниже него, в помещение вошла целая процессия людей, лишь часть которых была Азанет знакома.
Здесь были офицеры, с которыми она уже имела неудовольствие видеться — статный блондин Ун Адд, изуродованный шрамами Вар Аттра и тот единственный, который отказался убить свою цифию — Мон Арро. Чуть поодаль от них шла прекрасная рыжеволосая женщина, облаченная в закрытое, но соблазнительно облегавшее ее фигуру красное платье и молодой мужчина с неприятным одутловатым лицом.
Увидев столько людей, Азанет замерла и опомнилась лишь тогда, когда взгляды всех присутствующих внезапно обратились к ней. Чувствуя, с какой скоростью краска заливает лицо, девушка спешно склонила голову. Согласно правилам, ее полагалось поднять только если ее господин пожелает подойти к ней и взять под руку.
— Титус, да вы настоящий плут! — Воскликнул Валериус До Аннар, во все глаза разглядывая чудо, представшее перед ним.
Невысокая, хрупкая девушка с пышными волосами удивительно темного рыжего цвета, на фоне голограммы с видом на Нарвиби, смотрелась точно диковинная статуэтка на полке с наградами. Ее ладную фигурку подчеркивал черный шелк богатого платья, а пронзительный взгляд небесно-голубых разил наповал своей чистотой.