В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее
Шрифт:
«Было бы великолепно, – подумал я, – иметь такую работу, при которой страх – то, что случается с другими людьми».
Я в очередной раз поглядел в окно и сказал:
– Доктор Теннет, а вы сами когда-либо боялись?
– Да, конечно, но, как вы знаете, эти сеансы не для меня…
– И, кроме того, в вашем мире все имеет невинное объяснение, верно? Пчелы, всегда пчелы. Даже случай с Фрэнки. Вы будете стоять перед батареей микрофонов и убеждать публику, что все это – пчелы?
– Наверно, вы почувствовали, что я пренебрежительно отношусь к вашим страхам. Если так, я извиняюсь.
– И все-таки, доктор, вас что-нибудь пугает?
– Конечно. Сейчас я расскажу вам самый смущающий меня пример. Мне кажется, я должен сделать это, чтобы компенсировать историю с пчелами. Вы любите научную фантастику?
– Не очень-то. Скорее, моя подруга.
– Хорошо, но сериал «Звёздный путь», в котором телепортируют людей, вы наверняка знаете. Помните: «Поднимай меня, Скотти»?
– Ага. Транспортеры.
– Вы знаете, как они работают?
– Ну… какие-нибудь специальные эффекты. Компьютерная графика или что они там используют.
– Нет, я имею в виду вселенную сериала. Там разбирают тело на молекулы, поднимают по лучу и собирают обратно в конце.
– Точно.
– Вот это и пугает меня. Я не могу на это смотреть. Меня это вгоняет в панику.
Я пожал плечами:
– А меня нет.
– И все-таки, подумайте. Тело сделано из разных атомов. Углерод, водород, кислород и так далее. Так что этому транспортеру нет смысла посылать твои атомы на тысячи миль. Один атом кислорода ничем не отличается от другого, так что достаточно передать по лучу план твоего тела. А в месте назначения тебя соберут из атомов, находящихся поблизости. Так что если на планете, куда тебя посылают, есть водород и углерод, тебя соберут из того, что под рукой, ведь результат все равно один.
– Точно.
– Итак, это больше похоже на посылку факса, чем письма. Транспортер – эта такая машина для посылки факсов, которая разрушает оригинал. Твое настоящее тело вместе с мозгом исчезает, тает. А это означает, что на другом конце вовсе не ты, а твоя точная копия, сделанная машиной. А сам ты – мертв, твои атомы свободно летают внутри корабля. Хотя во вселенной сериала никто этого не понимает.
И все-таки ты мертв. Мертв до скончания веков. Все твои воспоминания, эмоции и мысли закончились прямо здесь, на этой платформе, навсегда. Твоя жена, дети и друзья больше никогда не увидят тебя. Вместо тебя они увидят неестественную фотокопию, появившуюся на другом конце. И, поскольку эта технология используется постоянно, все люди, которых мы видим на корабле, являются копиями копий давно умерших людей, испарившихся членов экипажа. И никто этого не понимает. Они все продолжают беззаботно входить в машину, которая убивает сто процентов людей, использующих ее, но никто этого не понимает, потому что каждый раз с другого конца выходит совершенная копия жертвы.
Я уставился на него:
– Почему вы мне это рассказали?
Он пожал плечами:
– Вы сами спросили.
Его лицо ничего не выражало. Я вспомнил этого азиатского парня, время от времени исчезавшего в магической двери ларька с буррито, а потом появлявшегося неизвестно где. В это мгновение я почти спросил Теннета, что он знает и кто он такой.
Не знаю. Может быть, это все равно ничего бы не изменило. Может быть.
Часы шли, но копы не появлялись ни в моем доме, ни в квартире Джона. Все утро я беспокоился, что же скажу им, когда они придут, но настал полдень, и я уже больше беспокоился о том, почему они не пришли. Похоже, дела приняли такой оборот, что им стало не до нас.
Далеко за полдень я обнаружил, что стою за прилавком, пытаясь ногтем снять с DVD магнитную наклейку от воров (DVD – это такой диск, на который в мое время записывали фильмы. Не знаю, есть ли они еще в то время, когда ты читаешь эти записки). Я знаю, что уже не один раз жаловался на боль в глазу и плече, но тут хочу сказать, что и укус на ноге начал ныть, как сукин сын.
Я бы хотел позвонить и взять выходной по болезни, но уже использовал все за год, и до января не мог взять ни одного. Я брал довольно много выходных, по большей части в те дни, которые называл «Дни Душевного Здоровья». В эти дни я просыпался в таком настроении, что был готов убить любого, кто спросил бы меня, верну ли я двухдневный заем в среду или в четверг.
Я работал в «Уолли Виде-О!» уже пять лет, одним работником из трех; начал сразу после того, как меня вышибли из колледжа. В то время я услышал, как прославился Квентин Таран-тино: его заметили, когда он работал в видеопрокате, – хотел попытаться работать и писать сценарии. Дело в них происходило в будущем, и там должен был быть коп с думающим огнеметом в руках. В девятнадцать лет это казалось великолепной идеей. Но все дело в том, что у меня не было родителей, и никто не мог сказать, что я направляюсь вниз по дороге, вымощенной крайне ошибочными представлениями о том, что мир у тебя в долгу.
Люди, которые меня вырастили – я не буду упоминать их имена, – сделали все, что могли. Прекрасные люди, глубоко религиозные. Они обращались со мной так, как если бы я был маленьким африканским ребенком, которого они спасают. Они знали историю моей жизни, знали, что я никогда не видел отца. Позже, когда были неприятности в школе и меня вышибли оттуда из-за того, что один мальчик умер, они по-настоящему поддержали меня и встали на мою сторону. Вскоре после этого они переехали во Флориду и намекнули, что дела пойдут лучше, если я не последую за ними.
Моя настоящая мать жила в Аризоне вместе с десятком других людей; они называли себя «смесь». Пару лет назад она прислала мне письмо, тридцать страниц каракулей на тетрадной линованной бумаге. Я не пробился дальше первого абзаца и сразу перешел к последней фразе: «Я надеюсь, что ты уже делаешь запасы, как я и говорила тебе, потому что силы Антихриста первым делом попытаются разоружить нас».
Содрав с DVD пластиковый ярлычок от воровства, я положил диск в коробку и взял из кучи другую. Вынув из нее диск, я начал сдирать наклейку. Оглянувшись, увидел в магазине только одного клиента. Парень носил ковбойскую шляпу, а его джинсы выглядели как нарисованные.
Телевизор, который мы поставили в дальнем углу магазина, должен был показывать нашу рекламу, но я перевел его на канал новостей, выключив звук и включив обычно скрытые субтитры. Каждые двадцать минут они возвращались к «стрельбе в больнице». Ковбой в тугих джинсах подошел к прилавку с «Основным инстинктом 2» и «2001: Космическая Одиссея». Как он вообще может ходит в таких джинсах? А если он пукнет, они надуются?
Я взглянул на телевизор и увидел репортера, стоящего перед уличной баррикадой. Субтитры говорили о копах, разгонявших злую толпу тех, кто пытался попасть в больницу и повидать родственников или знакомых. Ковбой дал мне клубную карту, и я вбил ее номер в компьютер. Выскочила информация о нем: