В глубине Великого Кристалла. Легенда о Хранителе
Шрифт:
– Не так ли, юнга? – Красс положил Гальке на плечо узкую ладонь. – Раньше времени нам шум ни к чему.
Ха! Они не знали, что никакие искры не страшны верхним картузам пороха!..
Мутно чернеющий на обрыве форт миновали благополучно. Теперь справа, за горбатой и мохнатой спиной острова, тихо двигался силуэт Маячной башни. Машина еле бормотала. Когда башня спряталась за верхушкой растущего на острове кривого ясеня, Галька быстро сказал:
– Здесь…
Сразу грохнула на корме, заскрежетала якорная цепь.
– Услышат же! – притворяясь испуганным, сказал Галька.
– Теперь это уже не важно, – сухо отозвался Красс.
Отдали и носовой якорь, чтобы монитор не развернуло течением. Зарычали брашпили, подтягивая цепи.
Быстро светало, небо над островом сделалось желтым, шар на Маячной башне заискрился. Матросы сбрасывали ветки с двух десантных шлюпок. Было зябко, и пахло болотом.
Загудела броневая палуба: это от носового люка везли по рельсам на тележке снаряд – чудовищную черную тыкву с похожей на хвостик фитильной трубкой.
Даже по тогдашним понятиям система была допотопная: орудие гладкоствольное, заряжалось с дульной части, фитиль поджигался вручную в строго рассчитанный момент. Галька все это знал. Теперь он следил, как опускается ствол и матросы вкатывают с тележки снаряд в пасть мортиры.
Бенецкий, Красс и следом за ними Галька сошли с мостика на палубу. Старший артиллерист скрылся в башне: видимо, встал к прицелу. Желтая заря тускло отражалась в гладкой стали броневого купола. Опять заурчали смазанные шестерни, короткий орудийный хобот стал подниматься.
Подошли командиры десантных шлюпок лейтенанты Клотт и Хариус. Они, как и старшие офицеры, были в белых парадных кителях, с кортиками.
– Господин капитан-командор, честь имеем доложить: десантные группы к высадке готовы!
– Минуту, господа…
Капитан смотрел на мортиру. Снова загудел механизм, нехотя повернулась башня. Жерло мортиры глядело уже не в сторону Маячной башни, где был центр города, а… куда же?
Галька бросился к Бенецкому, который вышел из башни.
– Это же неправильно!.. Не туда!.. Там же форт!
– Именно, – сказал Бенецкий и мягко отстранил Гальку.
– Но вы же!.. Вы говорили…
– Увы, мой друг, военные планы – дело изменчивое.
Галька отчаянно оглянулся на Красса:
– Вы обещали, что никто не пострадает! А там люди!
– Мальчик, эти люди – солдаты. Как и мы. Идет война, без крови она не бывает.
– Вы меня обманули! – яростно сказал Галька.
Красс ответил невозмутимо:
– Война не бывает без обмана. Ты это знаешь не хуже нас.
«Знаю! – подумал Галька. – Ладно, так вам и надо! Куда ни стреляйте, все равно будет недолет!»
Но нужно было до конца играть свою роль. Галька оскорбленно отступил и скрестил руки.
– Я не пойду с десантом! И ничего не буду показывать в городе.
– Еще бы, – хмыкнул лейтенант Хариус. – Ты бы нас там завел… Капитан, этот петушок, видимо, еще не знает, что его трюк с порохом раскрыт?
Галька обмер.
– Не понимаю, что вы с ним нянчитесь, господин Красс, – развязно сказал Хариус. – Надо было сразу спустить кожу с этой голой макаки. И посадить его в цепной ящик.
– А корабль повели бы вы? – холодно отозвался Красс.
Значит, все пропало! Его, Гальку, надули, как последнего дурачка! Гады! Лицемеры!
Ярость и обида рванули Гальку с места.
– Сам ты макака паршивая! – И он, уже ни о чем не думая, врезал красавчику Хариусу по щеке! Растопыренной пятерней!
Тот пискнул, взревел, ногой сбил Гальку на палубу…
– Лейтенант! – рявкнул Красс. – Вы что! Смирно! Вам в десант, а вы воюете с мальчишкой! Позор!
Хариус шумно дышал. Галька от удара в живот корчился на железе, глотал воздух. Подошел Бенецкий.
– Он сильно тебя ударил?
– Вы паршивые пираты, – плакал Галька.
– Боцман, отведите мальчика на бак и не спускайте глаз, – приказал капитан-командор.
– Да зачем он нам? – тихо сказал Бенецкий. – Пусть плывет на берег и уходит.
– Он нужен мне. Для последней беседы…
Боцман Яков наполовину отвел, наполовину оттащил Гальку на бак. Посадил на крышку люка. Пудовыми ручищами держал за плечи. Не убежишь. Да и сил нет бежать. И куда? И главное, зачем? Как теперь жить? Из-за него сейчас погибнут артиллеристы форта. Кому какое дело, что Галька этого не хотел? Кто поверит? Он привел монитор… Он – предатель…
И пострадают-то люди, которые перед Галькой ни капельки не виноваты. Артиллеристы не подписывали приговор об изгнании! Они не считаются жителями города, они – форт…
Галька с мальчишками столько раз бывал в форте! Ребят всегда встречали как приятелей. Угощали солдатской похлебкой, показывали пушки, дарили старые пряжки от поясов и кокарды. С форт-лейтенантом Зубом Галька играл в шахматы. Толстый добродушный сержант Бурх недавно, перед началом школьных занятий, подстригал Гальку портновскими ножницами…
Сейчас эти люди спят и ничего не знают. А через несколько минут многих из них не будет! Святые Хранители, за что же это все? Сквозь пелену боли, сквозь мокрые ресницы Галька увидел, как ушли к острову десантные шлюпки. Потом из черных кустов замигал фонарик.
– Пора, – отчетливо сказал Красс.
Все прижали к ушам ладони. И боцман отпустил Гальку. Лишь сам Галька не шелохнулся.
…Выстрел показался ему негромким. Но упругая сила смяла, швырнула Гальку с люка. Он ударился спиной о палубу. А палуба наклонно ушла вниз, ее залила вода, смыла последние ветки, накрыла Гальке грудь. Мортира выдохнула снаряд, и, лежа навзничь, Галька видел, как уходил в небо черный мячик. Сперва – в небо, а потом по дуге, все ниже… Галька стремительно сел. Не на-а-а-до!! Он вцепился в падающую бомбу глазами. Каждым своим нервом, всем своим отчаянием он словно стремился задержать в полете этот смертельный метеор.