В Иродовой Бездне.Книга 1
Шрифт:
Особое значение имели вечери любви, где молодежь ближе знакомилась друг с другом, обменивалась за чашкой чая с угощениями мнениями и впечатлениями, делилась своими стремлениями.
В 1924 году, кроме вышеперечисленной деятельности, в кружке стали уделять большое значение подготовке к Пасхе, Рождеству и другим праздникам. Было обращено особое внимание на изучение Евангелия, на утренний час каждого с Богом. Было отмечено, что духовное состояние отдельного члена сказывается очень часто на его работе. Среди молодежи воспитывалось правильное отношение
Просматривая старые стенгазеты, Лева и его друзья читали, с какою скорбью молодежь восприняла закрытие кружка.
— И как так, — говорил Лева, — без всякого согласились и закрыли работу молодежи?!
Мама Левы, которая присутствовала при этом, сказала: — Нелегко было это сделать братьям, долго обсуждали. Некоторые предлагали не закрывать а пойти в тюрьмы, пойти на все и продолжать работу. Потом большинство решило: внешние формы не имеют существенного значения, и, хотя кружка молодежи не будет, молодежь все равно продолжит свое дело. Оно так и получилось.
— Но, все-таки, — сказал Лева, — работа значительно свернулась и нет того, что было.
— Это не совсем так, — возразила мама Левы, — Дух Божий Утешитель никогда не оставляет детей Своих, но ободряет и наставляет на всякую истину. Ведь подумайте — не стало комитета посещения больных и бедных, а разве вы не посещаете их, разве Валя Алексеева не отдавала всю свою душу на это? Нет теперь комитета музыки, а какой у нас струнный оркестр! Нисколько не хуже, и Шура Кузнецов много сделал по музыкальной части без комитета пения — у нас имеется два хора; не стало комитета литературы, а библиотека у нас работает. Нет группы гостеприимства, а гостеприимство продолжается. Да, слава Бог! — закончила она свою речь.
Все согласились, что тогда, когда действует Дух Божий, то вне всякой зависимости от внешней формы организации, названий, вывесок — дело Божие продолжается. И Господь продолжает прилагать спасаемых к Церкви.
Вскоре после того, как были получены письма от Коли Бондаренко и Коли Иванова, что они этапом прибыли к месту своей ссылки в У ил, собрались поехать к ним жена первого с малым ребенком и мать второго. Они отправились вместе. Их провожали, молились за них. Потом получили известие, что они благополучно прибыли к своим дорогим ссыльным. Они описывали все трудности пути и страшное далекое захолустье Казахстана — Уил.
Валю Алексееву выписали из туберкулезного диспансера. Теперь ей нужно было избирать место ссылки. Коля Иванов, не скрывая от нее всю тяжесть климата Уила, приглашал ее приехать и вместе отбывать ссылку. Валя согласилась. Это был большой риск с ее стороны, но любовь к ссыльным, особенно к Коле Иванову, с которым она столько лет трудилась для Господа, превозмогла все, и она решилась ехать туда. Это были особые проводы. Валю Алексееву любили все: община верующих, бывшие члены студенческого христианского кружка, среди которых она уверовала, соседи и знакомые, сочувствующие ей.
Осунувшаяся от болезни и тюрьмы, с лихорадочным румянцем на щеках, с глазами, по-особенному блестящими от вдохновения, а может быть, от болезни, она прощалась со всеми. Последние пожелания, последние объятия, последние рукопожатия. Все надеялись, что пробегут эти годы ссылки и дорогая Валя опять будет в Самаре, опять будет жизнерадостная, трудолюбивая.
— Да будет воля Божия, — говорили многие. — Если не здесь, то там, Валя, встретимся.
Поезд отходил. Валя махала белым платочком из окна. И никто не знал — только Один Бог, что Валя отправлялась в свое последнее путешествие…
Прошло всего несколько дней. После вечернего собрания молодежь собралась на том месте, где сидел обычно первый хор, чтобы помолиться, попросить Господа об укреплении страдальцев в Соловках, в Сибири, в Казахстане. Молились, преклонив колени, просили сил свыше и для себя. Потом стоя пели.
Вдруг вбежал Щура Бондаренко. Лицо его было все в слезах. Он протянул руки кверху, как бы прося помощи у кого-то, и упал на колени.
— Коля, Коля Бондаренко умер, — кричал он.
Все словно остолбенели. Эта страшная новость была абсолютно непонятна, совершенно неожиданна. Как, этот молодой, полный энергии, талантливый, любящий брат — и вдруг мертв?! Ведь у него молодая жена, маленький ребенок; ведь у него все впереди… И вдруг его нет. Как? Что случилось?
На все расспросы Шура Бондаренко отвечал, что получена телеграмма от Веры с известием о смерти Коли.
Что было делать? Все склонились на колени и просили Бога, чтобы он укрепил, поддержал как старенькую мать умершего брата, так и молодую жену и его родственников, а также всех, которые скорбели об отшествии любимого друга и брата.
Дух Святой Утешитель, только Он мог успокоить скорбящие души, только Он мог дать веру, что эта смерть не бессмыслица, но дорога в очах Божиих и имеет свое значение.
Вскоре было получено письмо от Веры, в котором она описывала кончину своего дорогого спутника. «У него заболело горло, местные врачи определили у него просто ангину и лечили от ангины. Он лежал дома, дышать становилось все труднее и труднее. Он стал задыхаться, с трудом прошептал, чтобы она спела ему гимн об Отчизне и когда она пела: «Когда окончится труд мой земной, даст мне Спаситель на небе покой…», он отошел в радость Спасителя своего. После его смерти врачи выдали справку, что он умер от дифтерии.
Коля Бондаренко не любил говорить о смерти, он был полон стремления к жизни, к творчеству. Своему близкому брату Вите Орлову он говорил:
— Мы не должны думать о смерти, но о жизни и труде для Господа.
И для него смерть, конечно, не была смертью исчезновения, но перехода в другую жизнь, перехода в небо.
Стихи Коли Бондаренко много декламировались молодежью при его жизни и некоторые из них остались в памяти его друзей. Вот пример тому:
Кругом ненастье, бури, бури!