Шрифт:
Раннее утро.
На вокзале в Савелово никого. Все еще спят.
Из недавно приехавшего поезда вышла молодая девушка среднего роста, с сумкой на плече и чемоданом на колесиках. На ней был летний сарафан нежно-сиреневого цвета, который подчеркивал ее женственную стройную фигуру, и серые босоножки.
По ее серым миндалевидным глазам было видно, что она не выспалась. Все черты ее округлого миловидного лица: курносый нос, чуть припухлые губы, нежно-розовые щеки, овальный подбородок, –
Она медленно в задумчивости подошла к лавочке, села и сидела так, пока ее поезд не уехал. Торопиться было некуда, она приехала отдыхать.
Несколько минут спустя она решила достать из сумочки зеркальце, чтобы посмотреть на себя, и поняла, что не находит кошелька. Это поразило ее как молния, сон будто рукой сняло.
– Не может быть! – чуть слышно прошептала она и начала проверять сумку.
Да, она не ошиблась, кошелька в сумке не было.
Ее охватила растерянность. Как быть?
Она начала оглядываться и заметила стоявшего поодаль на перроне молодого человека, одетого в брюки и футболку поло, не менее растерянного, чем она сама.
«Наверно, у него тоже что-то случилось», – подумала она.
В этот момент парень повернулся в ее сторону, увидел ее и поспешно подошел:
– Извините, вы не знаете, когда прибывает поезд «Рыбинск – Москва»?
Его красивые карие глаза так пристально смотрели на нее, что она смутилась.
«Красивый», – подумала она, невольно окидывая его взглядом.
Его черные, немного вьющиеся волосы были зачесаны назад. Прямой нос с горбинкой, острый подбородок, выдающиеся скулы, белоснежная улыбка придавали его лицу очарование. Стройный, подтянутый и улыбчивый, он производил сильное впечатление на девушек, однако никогда этим не пользовался. Во всем его облике было что-то, вызывающее доверие и силу одновременно.
– Прибывает? – в недоумении посмотрела она на него. – Поезд «Рыбинск – Москва» ушел минут семь-десять назад.
– Как ушел?! Уже?! – рухнул он около нее на лавочку. – Вот это да! Опоздал!
Сочувственно улыбнувшись, она снова начала рыться в сумке.
– Что-то не так? – уточнил у нее парень.
– Да, кажется, я кошелек потеряла, – пытаясь улыбнуться, сказала она.
– Сочувствую. Да, меня Юрий зовут, – протянул он ей руку.
– А меня – Женя, – пожимая протянутую ей руку, сказала она.
– Женя? Красивое имя, как, впрочем, и вы сами, – улыбнулся он ей. – Женя, вы здесь проездом?
– Нет, я приехала отдыхать. Вот только без кошелька не знаю, что буду делать, – потерянно улыбнулась она.
– Гм, даже не знаю… боюсь, что вряд ли смогу вам чем-то помочь, – в задумчивости проговорил Юрий. – Хотя… Женя, попробуйте обратиться к начальнику станции, может быть, они смогут вам помочь, если вы потеряли свой кошелек в поезде.
– Ой, точно, я так и сделаю, – обрадовалась она и, встав, поспешила на вокзал, боясь поддаться очарованию Юрия, поскольку ее сердце было занято.
Потратив около получаса на разговор с работником станции, она написала заявление о розыске кошелька. Однако это не решало проблему, ведь ей надо было либо оплатить забронированный номер в гостинице, либо возвращаться домой.
Обратный билет Женя не стала покупать в своем городе, решив ехать на неопределенный срок, так как не знала, понравится ли ей в Кимрах, поскольку никогда не была там. Абсолютно случайно некоторое время назад она увидела на «Фейсбуке» фотографии красивых кимрских деревянных домов, и ей захотелось познакомиться с этим городом поближе и искупаться в Волге.
Потеря кошелька нарушала все ее планы.
Понимая, что без денег никуда не уедет, Женя стала думать над тем, что ей делать в такой ситуации.
Хотя ей еще не было двадцати пяти, она давно не была ребенком. Еще учась в десятом классе, она начала подрабатывать уборщицей в небольшом продуктовом магазине своего города.
Решив просить помощи в той гостинице, в которой забронировала номер, Женя вышла со станции на улицу. Растерянность сменилась уверенностью.
Еще не было пяти часов, поэтому Женя не торопилась. Тем более что гостиница находилась недалеко от железной дороги.
Пройдя по улице Туполева, Женя повернула на улицу Пятидесятилетия ВЛКСМ.
Периодически останавливаясь и любуясь тенистыми улицами, Женя сфотографировала памятники жителям города, погибшим на Северном Кавказе, воинам-афганцам, а также монумент рабочим, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, в сквере у Савеловского машиностроительного завода.
Постояв возле памятников, она мысленно помолилась за погибших воинов, отдавая им дань уважения.
Да, она была верующей.
Женя выросла в верующей семье в Рыбинске. В их доме были иконы, доставшиеся ее родителям по наследству от прапрадедушки, который был пономарем в одной из церквей Рыбинска. Помимо них около красного угла в шкафу хранились Евангелие и Псалтирь конца девятнадцатого века.
Женя с детства видела своих родителей читающими их и сама тянулась к этим книгам. Еще учась читать, она часто листала Евангелие, вдумчиво водя пальцем по строчкам, чем умиляла родителей.
Женя росла вдумчивым спокойным ребенком, не доставляя своим родителям особых хлопот. Вместе с тем была в ее характере и некоторая импульсивность, спонтанность. Бывало, она внезапно загоралась каким-либо делом или идеей, но, раз взявшись, Женя всегда доводила до конца все свои задумки. Так, пойти работать в десятом классе она решила, начитавшись в Интернете биографий священнослужителей, которые рано начали работать.