В когтях ястреба
Шрифт:
Хоть нога так и тянулась вышибить дверь заведения, в котором с ним так негостеприимно обошлись, барон сдержался и, взявшись за круглую ручку, как все приличные люди, открыл ее рукой. Лицо моррона ласково лизнул приятный вечерний ветерок, а колокол на часовне поприветствовал его съезд из гостиницы, пробив ровно десять раз. До полуночи, то есть до поры, когда в Вендерфорте начинали твориться нечестивые чудеса, оставалась еще добрая пара часов. Этого времени моррону вполне хватило бы, чтобы угнать карету вместе с ее прекрасной, но несдержанной на язык пассажиркой, привезти ее в ближайший укромный уголок и спокойно, вдали от посторонних глаз и ушей, побеседовать со вздорной наставницей, а там уж и
Уверенным, однако небыстрым шагом Штелер направился к экипажу. Он не хотел спугнуть кучера, хоть и сонного, но все-таки по выработанной годами извоза привычке вполглаза наблюдавшего за всем, что происходило вокруг. Неспешные движения и расслабленная, вальяжная походка почти сделали свое дело. До поры до времени кучер не обращал на него внимания, барону удалось, не поднимая шума, проделать большую часть пути, однако, когда до кареты осталось совсем ничего, каких-то жалких пять-шесть шагов, бородатый часовой нелюбезно поднял тревогу. Наверное, глазастый мужик узнал камзол, до недавней поры принадлежавший господину Гербранду. Иного объяснения провалу затеи Штелер не нашел: в лицо кучер барона не мог знать, а неспешная походочка обманщика была безукоризненна.
Бросив поводья и даже не подумав воспользоваться висевшей на поясе дубиной, кучер спрыгнул с козел и тут же припустился во всю прыть наутек, нарушая тишину готовящегося ко сну города душераздирающими криками: «Стража, на помощь! Стража, режут! Мясник вернулся!»
«Во народ, лишь бы ярлык привесить! – с легкой иронией подумал Штелер, естественно не пожелавший гнаться за орущим дурнем, но ускоривший шаг, чтобы быстрее достичь дверцы кареты. – Чуть что – мятежник, а парочку мерзавцев утихомирил – сразу мясником нарекли… Не любят людишки копаться в сути вещей!»
Вопли беглеца существенно осложнили задачу, во-первых, потому, что в дальнем конце улочки появился быстро бегущий патруль, а во-вторых, поскольку дверца кареты открылась и оттуда моррону навстречу выскочил готовый к бою наемник. Штелер отдал противнику должное, тот был не трусливого десятка и кое-что умел.
Прежде всего охранник притихшей в карете госпожи Курье выстрелил из пистолета, разрядив оружие почти в упор моррону в живот. Расстояние было настолько малым, что барону не удалось уклониться от смертоносного свинца. Пуля разорвала ткань его нового камзола, а заодно и проделала довольно большое отверстие в добротном кожаном ремне. То, что злодей не упал, корчась и извиваясь от боли, а лишь слегка покачнулся и, скрежеща стиснутыми зубами, достал из ножен меч, хоть и смутило слугу графа, однако не повергло его в замешательство. Не дожидаясь, пока преступник ударит первым, наемник сделал выпад, и лезвие его меча быстро понеслось к груди моррона.
Барон не отпрянул, не ушел вбок и уж тем более не думал парировать удар, нанесенный с близкой дистанции, на это ему все равно не хватило бы времени. Вместо этого он резко присел, позволив лезвию пронестись у него над головою, а затем, развернув корпус вполоборота, выбросил вперед левую руку, ухватился за «рабочую» руку противника чуть повыше локтевого сустава и резко рванул на себя. Не успевший выйти из выпада наемник мгновенно потерял равновесие и упал, повалился, как тюк с мукой, наземь и уже в следующий миг не помышлял о сопротивлении, поскольку ему в лоб врезалась увесистая рукоять меча.
Моррон видел Линору. Она была так близко… бледная, сидела в карете и дрожала от страха, вполне разумно предположив, что «вендерфортский мясник» на этот раз пришел по ее душу. Штелеру хотелось бы как-то разубедить наставницу похищенной баронессы,
В запасе у Штелера было не более пяти секунд. Как можно за такое краткое время завоевать доверие враждебно настроенного к тебе человека, да еще получить от него нужные сведения? Однозначно никак, поэтому моррон не стал попусту тратить время на нелепые заверения вроде: «Это не я!» или «Меня невинно оклеветали!» Линора никогда бы ему не поверила, тем более если она действительно хоть что-то видела собственными глазами. Подстраиваясь на ходу под неблагоприятно сложившиеся для него обстоятельства, барон решил изменить тактику разговора. Стараясь не думать, о разрывающей его изнутри боли, барон подбежал к приоткрытой дверце кареты, рывком распахнул ее и на одном дыхании выпалил в лицо испуганно сжавшейся в дальнем углу наставницы:
– Харчевня «Крылышко куропатки»… ровно в полночь. Жду одну! Не придешь иль с кем-то заявишься, Анвелла умрет!
Огорошив и без того напуганную женщину жестким ультиматумом, Штелер схватил лежавший на сиденье кареты мешок с золотом и быстро захлопнул дверцу. Барон понимал, что поступил крайне жестоко и недостойно, но зато был абсолютно уверен, что красавица придет на назначенную им встречу и не приведет с собой ни стражу, ни слуг графа Норвеса.
Преследователи были уже в каких-нибудь десяти шагах. К счастью, бегущие стражники мешали точно прицелиться стрелкам. Грянувшие один за другим выстрелы из мушкетов лишь сотрясли воздух и напугали уже надевавших ночные колпаки жителей, но не причинили вреда моррону. Пули пролетели совсем близко, одна даже шваркнула по дверце кареты, ободрав с нее краску, но не причинила живой мишени никакого вреда, разве что пара острых щепок вонзились барону в левую щеку.
Наверное, моррон мог бы победить в неравном бою с шестью стражниками, да только в кровопролитии не было смысла. Стражников в Вендерфорте великое множество, а он всего один и должен себя беречь для выполнения куда более важных задач, чем бессмысленные уличные потасовки.
Рыча и одновременно обливаясь слезами от выворачивающей кишки наизнанку боли, барон бросился бежать, надеясь скрыться от блюстителей общественного спокойствия в ближайшей подворотне. Никак не желавшая угомониться резь в животе необычайно замедляла его движения, но, к счастью, стражники изрядно подустали от долгой пробежки в тяжелых доспехах да так и не сумели его догнать. Забежав во двор небольшого дома, моррон довольно шустро, учитывая обстоятельства, залез на крышу старенького сарая, пробежался по ней, спрыгнул, еще пробежался, с грехом пополам перевалился через высокую ограду и только там позволил себе остановиться и немного перевести дух.
За деревянными досками забора царила абсолютная тишина. Он убежал, стража потеряла его след, а жители дома, на задворках которого он оказался, уже закрыли ставни и наверняка благополучно и благонравно, как это и полагается степенным горожанам, отошли ко сну.
До назначенной встречи в харчевне оставалось чуть меньше двух часов, а моррону еще нужно было успеть где-то раздобыть плащ. Человек, разгуливающий по городу с дыркой в животе и в залитом кровью камзоле, не может не вызвать подозрений, и дальше первого поста стражи он не пройдет.