В конце пути (сборник)
Шрифт:
— Смотри, Барклай ведь затопчет и спасибо не скажет.
— Не затопчет... — Май вытащил из нагрудного кармана и положил на стол двадцатикопеечную монету. — Ребята, вот этот двуривенный вчера раздваивался.
— Врешь! — в один голос воскликнули Саша и Юра.— Документировал?
— Не успел. Я этого не ожидал. И вышло всего на полчаса. Я только закончил генератор сопровождающего поля...
Осторожно брали друг у друга монету, рассматривали, Бригге неизвестно зачем прикусил ее.
— Настоящая, —
В лицах было недоверие и внимание. Саша осторожно спросил:
— Ты не разыгрываешь нас. Май Сергеич?
— Нет.
— А если была галлюцинация? — спросил Бригге.
— Нет, — сказал Май. — Это была правда.
Саша чуть исподлобья, с задумчивой пристальностью смотрел на Мая, Бригге выглядел растерянным, жевал очередную спичку.
— Не верите, — сказал Май. — Ну и леший с вами. Я все равно сумасшедший от радости. Ребята, у меня же огромная камера! Пропадает два кубометра... — Опять было молчание... — Ну, пора на работу. Надо ведь, чтобы вы поверили... — Он пожал им руки и они ответили рукопожатиями, в которых он почувствовал настороженное доброжелательное замешательство: им было неловко не доверять ему. Появляется Двойник
К себе, в Институт пустоты Май явился в неплохом настроении. Насвистывая, поднялся по лестнице. В лаборатории сидели вычислитель Климов и инженер-монтажник Иосс. Май, впервые за последние две недели, посмотрел на них приветливо и сказал:
— Привет пустоведам!
Иосс улыбнулся и кивнул, а Климов сидел с непроницаемым лицом.
— Вы не поняли, как я смешно сострил, Климов? — спросил Май. — А ведь это здорово: пустоведы. Рифмуется с "дармоеды". Я только что догадался, что мы все пустоведы, а не структурные вакуумщики. Отличное слово...
— Трепло, — обиженно сказал Климов, когда Май ушел в свой кабинетик, — что это его прорвало?
— Нет, ничего, — сказал Иосс. — "пустоведы", это ничего.
Потом где-то что-то стукнуло, и дверь в кабинетик Рубцова приоткрылась.
— Хулиганство! — заорал оттуда Май. — Опять распахнули дверь! Я же прошу...
Иосс встал, прикрыл дверь и сказал:
— Рубцов стал совсем психопат, бедняга. То угрюмый, то веселый, то бешеный.
— Да, — согласился Климов и шопотом добавил. — Пора его убирать с этой работы.
— Так уж и убирать, — проворчал Иосс. — Кажется, он что-то придумал и работает, как вол.
Минут пять они сидели молча. Иосс копошился с наладкой инжектора, Климов заново пересчитывал трафаретную схему синтеза квазиструктурного вакуума. Вдруг в комнатке Рубцова раздался гром. Именно гром — нечто протяжно рокочущее, ничуть не похожее на хлопок газового взрыва, или треск, или какой-нибудь удар. Был низкий грохот, не очень громкий, скорее приглушенный. Он длился, наверное, около двух секунд.
Климов и Иосс бросились в комнатку Рубцова.
Май сидел за пультом установки сгущения вакуума. Рядом на полу лежал контейнер с жидким азотом. Из его отверстия поднимался белый пар.
— Что случилось? — спросил Климов.
Рубцов, ошеломленный, ничего не ответил. В комнату ввалился парень из внутренней охраны:
— Пожара нет?
Май показал на камеру:
— Звук шел оттуда. Я попал в большой прогноз.
— Какой прогноз? — спросил Иосс. Но Май опять не ответил.
— Н-да... — протянул многозначительно Климов и подошел к камере.
— Погодите! — остановил его Май и бросил парню из охраны. — Быстро сбегайте за врачом.
Парень с готовностью убежал.
— Хоть обесточьте установку, — сказал Маю Иосс.
— Нет, нет! Нельзя! Ни в коем случае! — крикнул Май.
— Почему?
— Нельзя обесточивать, идет опыт, — деревянным голосом сказал Май и начал отворачивать гайки наружных запоров на двери камеры.
Климов пожал плечами.
— Какая-то чушь, ничего не понимаю, — сказал Иосс, принимая от Мая гайки и складывая их на стол.
Отвернув последнюю гайку. Май потянул на себя толстую дверь камеры. В это время вернулся парень из охраны, за ним семенил институтский врач.
— Вот! — задыхался парень. — Уже открывают...
— Ладно-ладно, — сказал врач. — Не волнуйтесь.
Май продолжал тянуть ручку. Камера приоткрылась. Там на маленьком пластмассовом стульчике в неестественной скрюченной позе, положив голову на ладони, сидел человек, который то ли спал, то ли был без сознания.
Руководящая роль перешла к врачу. Он протиснулся в камеру, осторожно взял сидящего за плечи и вздрогнул: ему померещилось, что рядом сидит еще что-то, зыбкое, расплывчатое, почти невидимое. Врач усилием воли сбросил наваждение, перевел взгляд на человека, вынес его, положил на пол. Склонился, начал массировать шею и виски, приговаривая:
— Ничего, ничего... нормально... никаких ран, маленький шок.
Май ползал на коленях. Мешая головой врачу, вглядывался в лицо лежащего. Тот открыл глаза, пошевелил головой.
— Все! — тихо промолвил Май, вскочив на ноги. — Эксперимент окончен. — Он закрыл камеру и завинтил гайки.
— Эксперимент еще не начат, — сказал лежащий человек. Голос был тихий и очень похожий на голос Мая. Потом он сказал: — Привет пустоведам!
— О, боже, — прошептал Май.
Лежащий поднялся. Климов, Иосс, врач и парень из охраны не верили своим глазам. В том, кто был вынут из камеры и теперь пришел в себя, они увидели Рубцова. Второго Мая Рубцова! Смотрели, ошарашенные, то на одного Мая, то на другого.