В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.
Шрифт:
И вот, рассматривая кривые хроноэкспериментов, я вдруг обнаружил собственную ошибку. В дикой спешке я разорвал процесс не в точке равновесия, как мне показалось, а чуть в стороне от нее. Для Павла это не имело значения, — он уже и в тот момент был недоступен спасению. Но положение Жанны беспокоило. От автоколебаний внутреннего времени ее удалось предохранить, но восстановится ли его естественный ход? Я с тревогой смотрел на выданный компьютером анализ.
Наш автоматический мудрец предупреждал о возможностях новых несчастий.
Один вывод был очевиден. Жанну нельзя выпускать из психодиполя,
Только я мог теперь составить второй полюс такой психологической связи. Но как убедить Жанну, что новый диполь необходим? Не подумает ли она, что я хочу воспользоваться смертью Павла, чтобы завладеть ею? Она ведь знает, что я люблю ее. Она могла принять мои старания оградить ее от опасности за хитрые домогания влюбленного! Самое естественное, конечно, — рассказать, как реально обстоит дело. Пойти на это я не мог.
Я скрыл, что Павел пожертвовал своей жизнью ради спасения ее жизни. Она не перенесла бы правды. Она сочла бы себя убийцей мужа. Она посчитала бы невозможным жить после того, как лишила жизни любимого.
Поэтому я решил воздействовать не на ее заботу о себе, а на ее любовь к мужу. То, против чего я собирался решительно возражать, стало теперь единственным шансом на удачу. Я сказал Жанне, что хочу закончить исследования Павла. Человечество должно узнать, каким научным исполином был ее муж. Пусть она докажет свою любовь к Павлу тем, что завершит погубившие его хроноэксперименты. И единственный путь к успеху — составить нам с ней новый психодиполь.
«Мы не будем уноситься с тобой на волнах видений, — говорил я, понимая, что ей отвратительно и думать, что она должна пережить со мной то, что сопереживала с Павлом. — Ни бреда, ни галлюцинаций — всё это было твоей с Павлом интимной радостью. Нас должна интересовать одна наука. Завершение хроноэкспериментов много времени не займет, за это ручаюсь».
Так я уговорил ее продолжить тайные исследования.
Нас связало единое психополе, оно было достаточно прочное, хотя один полюс — Жанна — показывал явное безучастие. Зато я мог ручаться за второй полюс — себя. Я готовился энергично нейтрализовать любое колебание времени. Я стал спокоен за Жанну, Не тревожился и за себя — для тревоги не было поводов.
Новые обстоятельства помешали и этому плану.
Первым обстоятельством стала сама Жана. В ней обнаружились совсем не те изменения, какие я ожидал.
Колебаний времени не произошло, время осталось целостным. Но течение времени изменилось. Павел, отчаянно выбрасывая себя в будущее, одновременно ввергал Жанну в ее прошлое. Очень близкое прошлое, вполне по теории нашего директора Чарлза Гриценко, доказавшего, что уход в дальнее прошлое не больше чем тема для фантастических романов. Хроноколебания психодиполя имеют свои проклятые закономерности! В самом горячечном бреду я не мог вообразить того, что случилось с Жанной, — в ней время полностью пошло в об ратную сторону. Жанна стала молодеть.
Рой, поймете ли вы мой ужас? Могу ли передать, какими глазами смотрел я на первые страшные данные компьютера: «Время нервных центров объекта идет в обратном направлении». Объектом была Жанка,
Я был в отчаянии. Теория возвратного хода времени теперь предстала мне беспощадным физическим фактом.
Жанне выпала судьба пойти по дороге высчитанного ее мужем «омоложения до уничтожения». И, в полном согласии с теорией Павла, процесс ухода назад должен, постепенно убыстряясь, из искусственно возбужденного превратиться в автоматический — конец не заставит себя долго ждать!
А Чарли даже отдаленно не догадывался, что неподалеку от его кабинета, без его разрешения, без его ведома, осуществляется этот грозный процесс Я бы солгал вам. Рой, если бы сказал, что испытываю одно отчаяние. Главное для меня — можно ли предотвратить ужасный финал? Вы сказали, что было бы забавно поглядеть, как древний старец растет в юношу. Молодая, красивая женщина Жанна Зорина растет в девочку — но, уверен, вы, Рой, не найдете в том ничего забавного.
И тут я вспомнил о втором великом открытии Павла — что и этот обратный рост можно задержать и повернуть на нормальное развитие, используя психодиполь. Не все потеряно, твердил я себе, настраивая аппаратуру на противодействие, но при одном условии — если падение в прошлое будет медленным. Для нейтрализации стремительного ухода назад у нашей с Жанной слабой душевной связи не хватит прочности. Это я уже и тогда сознавал. Но как быстро идет обратное развитие? Где та роковая точка, в которой оно автоматически убыстрится?
Я не мог оторвать взгляда от Жанны, когда мы встречались. Это ее раздражало. Она вбила себе в голову, что я по-прежнему любуюсь ею, что во мне возникает желание завоевать ее, ставшую теперь свободной. И я не мог отвергнуть ее оскорбительного заблуждения, ибо не имел права оскорбляться. Любое опровержение могло стать разоблачением. Надо мной, как топор, нависал грозный вопрос: выдержит ли Жанна правду уже не одного, а двух несчастий — правду гибели Павла и правду грозящей собственной гибели? Я не смел позволить себе риска правды, что бы Жанна обо мне ни думала.
Первые недели после катастрофы надежда на удачу была. Жанна выглядела ужасно — похудела, постарела, ослабела. Это радовало. Радовало и ее психополе: в душе Жанны господствовало горе, все мысли приковывались к воспоминанию о Павле — она не выходила из подавленности. И хотя компьютер выдавал свое неизменное: «Атомное время объекта идет в обратном направлении», я с тихой радостью разглядывал записи психополя Жанны, с той же скрываемой ото всех радостью украдкой бросал взгляды на нее. Время еще есть, говорил я себе, убеждаясь, что Жанна по-прежнему плоха.
Психодиполь не давал Жанне рухнуть в прошлое, он методично поворачивал атомное время на прямой ход из обратного. Уже и в анализах компьютера мелькнули обнадеживающие нотки: «В объекте появилось разновременье, некоторые группы атомов приобретают прямое направление времени, хотя в целом время течет обратно». Разновременье само по себе опасно. От разнузданности разновременья Павел в последнюю минуту своей жизни пытался Жанну уберечь. Но только этот опасный путь мог сегодня обезопасить Жанну от гораздо худшего. Время еще есть, подбадривал я себя, регулируя созданное мной разновременье на плавный ход.