В мишуре и блестках
Шрифт:
2
Трой всего пять дней пробыла в Холбердсе, но уже успела свыкнуться с его несколько сумасбродным великолепием. Она работала над портретом, заказанным ей Хилари. Сразу после прибытия художницы Хилари первым делом упомянул о не совсем привычном составе слуг в доме. Поначалу Трой решила, что он не слишком остроумно ее разыгрывает, но вскоре поняла, что ошиблась.
За обедом им прислуживали Катберт, которого Хилари величал своим мажордомом, и Найджел, ходивший в звании второго слуги.
Катберт, лысоватый мужчина лет шестидесяти, обладал на редкость громким голосом, большими руками и опущенным долу взглядом. Он исполнял свои обязанности со сдержанной деловитостью, так же, как и его помощник, но в их поведении чувствовалась какая-то настороженность и одновременно желание стушеваться. Однако службу они несли исправно, не давая повода для нареканий и не оправдывая дурных предчувствий. И все же Трой постоянно приходилось убеждать себя, что доля притворства в их поведении — всего лишь плод ее воображения. Что более повлияло на ее мнение о слугах — первое непосредственное впечатление или последующие разъяснения хозяина, — Трой не могла определить. Как бы то ни было, полагала она, не так-то легко приноровиться к прислуге, целиком состоящей из убийц. Катберт, бывший когда-то старшим официантом, убил любовника своей жены, молодого красавца коммивояжера. Вследствие смягчающих обстоятельств смертный приговор был заменен пожизненным заключением, которое примерное поведение сократило до восьми лет.
— Он совершенно безвредное существо, — говорил Хилари. — Коммивояжер обозвал его рогоносцем и плюнул в лицо. И надо же так случиться, что в этот момент Катберт разделывал птицу. Он просто резко взмахнул рукой.
Мервин когда-то рисовал вывески. Его обвинили в убийстве грабителя с помощью ловушки.
— Право, — объяснил Хилари, — они переборщили, засадив его в тюрьму. Он ведь не собирался никого истребить,но всего лишь хотел остановить непрошеного гостя, если таковой задумает вломиться к нему. Увы, бедняга недооценил ударной силы старинного железного утюга, подвешенного к дверной притолоке. Естественно, заключение ужасно подействовало на Мервина, он вел себя столь несдержанно, что его перевели в Вейл.
Кроме Катберта и Мервина в штате домашней прислуги было еще двое душегубов: повар Уилфред и второй слуга Найджел. Уилфреду за страсть к кошкам товарищи дали прозвище Котеночек.
— Он и в самом деле повар по профессии, — рассказывал Хилари Трой. — Котеночек не стопроцентный мужчина, за что и был посажен, но, отбывая заключение, напал на охранника, приставшего к нему с домогательствами, когда Уилфред был не в настроении. Более того, этот навязчивый тип слыл ненавистником кошек, поговаривали даже, что он мучил их. Данное обстоятельство удвоило энергию, с которой Котеночек бросился на охранника. К несчастью, жертва ударилась головой о стену камеры и испустила дух. Л бедному Уилфреду добавили срок.
Второй слуга Найджел в прежней жизни мастерил лошадок для каруселей и лепил восковые фигурки, пока не стал религиозным фанатиком и не тронулся умом.
— Он принадлежал к суровой секте, — объяснял Хилари. — Нечто вроде монашеского ордена с некоторыми оригинальными особенностями. По совокупности причин жизнь стала чересчур тяжела для Найджела, разум дал сбой, и он убил даму, которую всегда считал "порочной женщиной". Его отправили в Бродмур, где, поверите ли, он полностью пришел в себя.
— Надеюсь, меня он не считает порочной женщиной?
— Нет, нет, уверяю вас. Вы совсем не тот тип, и к тому же Найджел сейчас абсолютно разумен и спокоен, разве что, когда вспоминает о своем преступлении, изумляет нас надрывными рыданиями. У него определенно талант скульптора. Если на Рождество пойдет снег, я попрошу его сделать для нас снежную бабу.
И наконец, продолжал Хилари, Винсент, садовник. Позднее, когда специалисты по ландшафту закончат свои манипуляции, штат дворовой прислуги будет полностью укомплектован, а пока в угодьях трудились лишь Винсент и временные рабочие.
— Честное слово, — сказал Хилари, — совершенно неприлично называть его убийцей. Несчастный случай с раствором мышьяка для борьбы с грибком, интерпретированный с досадной предвзятостью. Более чем обычно идиотское жюри присяжных пошло на поводу у следствия, однако после длительного и неприятного ожидания апелляция была удовлетворена. С Винсентом, — заключил он, — обошлись крайне несправедливо.
— Каким образом вы их наняли? — спросила Трой.
— А-а! Уместный вопрос. Видите ли, купив Холбердс, я вознамерился восстановить не только его облик, но и дух. Я не желал прозябать здесь с неотесанной деревенщиной в качестве прислуги или с какой-нибудь неаполитанской парой, которая две недели кормила бы меня макаронами, а потом упорхнула не попрощавшись. Однако найти цивилизованных слуг, особенно в здешних местах, задача непростая. Поразмыслив, я решил навестить майора Марчбэнкса, моего будущего соседа и начальника Вейла, и изложить ему суть дела.
Мне всегда было ясно, что из всех преступников с убийцами поладить легче всего. Разумеется, с определенного сорта убийцами, — я не смешиваю их в одну кучу. Головорезы, что палят куда ни попадя и истребляют полицейских, абсолютно не годятся, и на них вряд ли можно положиться. Но одноразовые убийцы, подвигнутые на преступление в принципе несвойственным им эмоциональным взрывом, к тому же при чрезвычайно провокационных обстоятельствах, обычно ведут себя вполне прилично. Марчбэнкс подтвердил мою теорию, и мы договорились, что, как только подходящие люди отбудут срок, меня известят первым. В тюрьме службу у меня сочли чем-то вроде периода реабилитации. К тому же, будучи богатым, я мог предложить прекрасное жалованье.
— И что же, от кандидатов отбоя не было?
— Мне пришлось ждать, чтобы получить то, что требовалось. Некоторое время я жил очень скромно только с Катбертом и Котеночком в четырех комнатах восточного крыла. Но постепенно кандидаты прибывали. Вейл не единственный источник. Скрабс и Бродмур — Найджел пришел оттуда — также очень помогли. Между прочим, — подчеркнул Хилари, — я хотел бы напомнить вам, что в моих действиях нет ничего оригинального. Идея была обозначена еще в викторианские времена и не кем-нибудь, а Чарлзом Диккенсом. Значительно позже ее поддержал, уже в комическом ключе, сэр Артур Уинг Пинеро. Я лишь взял ее на вооружение и довел до логического завершения.
— Конечно, маловероятно, — сказала Трой, — но тем не менее возможно, что мой муж Рори несет ответственность за арест одного или нескольких из ваших людей. Не станут ли они?..
— О, не мучайтесь угрызениями совести! С одной стороны, они не знают о вашем родстве, а с другой, если бы даже знали, им было бы все равно. Насколько я понял, они не держат зла на полицию. Возможно, исключением является только Мервин, бывший вывесочник. Он полагает, что, коль ловушка была предназначена тому слою населения, который полиция должна преследовать, он понес чересчур суровое наказание за ликвидацию одного из представителей этого слоя. Но даже Мервин больше сердится на прокуратуру и дубов присяжных, нежели на полицейских, арестовавших его.