В небе только девушки! И...я
Шрифт:
— Ну, девочки, как? — это по СПУ экипажу.
— У меня болит ухо. — ответила Майя.
— А я чуть не описалась, когда прожектор мимо нас у завода проскользнул! — хохотнула Настя. Обе захохотали.
— Все, расслабились, закончили и по секторам!
От Перещепина час полета, но пришлось обходить Чугуев, где шел налет, и работало много артиллерии. Над ним прошла Евгения, и с горизонтали выложила свои три пары 'соток'. Чуть прибавила и пошла на сближение с нами, но, штурманенок где-то сделала ошибку и садилась она одна. Слава богу, не заплутали. Бросать бомбы просто так девочки отказались. Несмотря на 'постреливающий, иногда, мотор, прошли над запасной целью и отбомбились.
Проявляем то, что сделали стрелки и штурмана. У нас четыре взрыва без всплесков, один со всплеском, одна бомба не взорвалась или сработала одновременно. Всплеск говорит о том, что бомба ушла под воду и сработала от другого детонатора. То есть — мимо. У Лили четыре мимо, и довольно далеко от моста, метров 30 первая пара, 20 вторая, и третья пара тоже со всплеском, и в том же пролете, где и у меня промах. Но, по фотографиям Андрея этот пролет — в воде. На наших фотографиях виден лишь один упавший пролет, третий от правого берега.
— Видишь, Лиля, заходишь под небольшим уголочком. Совсем немножко, но недоработала при прицеливании. Скорее всего, из-за крена. Надо держать крен 'Ноль', и выставлять нитку моста по вертикальной линии прицела, а если чуть скрениться, то нитка и вертикаль совпадут, а ты пойдешь чуть боком. Но, пролет ты уронила! Умница! Нам повезло, что ты попала именно туда!
И тут Лиля выдала.
— А я целилась не в этот пролет, я целилась в следующий!
Тут все как грохнут! И больше всех хохотала сама Лилия!
После разбора действий в воздухе вызвал Пескова и Алабинского, техника 'тройки', пришли оба недовольные и с грязными руками. Вид Пескова говорит, что не барыня, могла бы и сама подойти. Но, видя, что я еще даже не сняла высотный, он изменил выражение лица:
— Здравия желаем, Александра Петровна. Я уже в курсе, работаем, кажется, прокладку во второй камере продавило. Скорее всего, так.
Я устало закрыл глаза, мотнул головой.
— Шли бы Вы спать, Александра Петровна. Управимся.
Он — молодец, тянет потихоньку всю эскадрилью, а обещанного инженера эскадрильи как не было, так и нет. Я сел в 'козлик', где меня ждали летчики и штурманы, и поехали завтракать. Хотя я бы не отказался и пообедать. Мне показалось, что Настя слишком много смеется.
После завтрака, доехали до дома. Она с шумом бросила планшет на кровать, и долго возилась, снимая комбинезоны, тихонько поругиваясь на застежки. Выскочила во двор позже меня, и начала умываться возле второго умывальника, с шумом стукая по соску руками. Я ушел в комнату и лег. Следом появилась Настя, вытирая лицо и руки.
— Саша, как ты так можешь?
— Что? — недоуменно спросил я ее.
— Ты как 'каменный гость', у тебя, что, совсем нет нервов? Ты видела, что сзади творилось?
— Видела.
— И так спокойно об этом говоришь?
— Так ведь у нас ни одной пробоины! И у Лили тоже. Она правильно сманеврировала после сброса и не пошла за нами.
— А меня трясет, всю трясет, и ты даже не дала нам выстрелить в ответ. — она села на мою кровать. Ее, действительно, потряхивало. На людях она держалась и хохотала, а я — свой, вернее, своя.
— В этом случае мы бы целенькими не ушли, Настенька. Да ты не стесняйся, ты поплачь. И полегчает. Просто у тебя был перерыв в боевых вылетах.
Она забралась ко мне под одеяло, и, долго плакала мне в плечо и в подушку, потом успокоилась и уснула. А я перебрался на ее постель, и тоже уснул. Проснувшись, решил сходить к остальным девчонкам. У них был первый боевой, так что тоже требуется помощь. Женщины по — другому реагируют на такие раздражители. И, отсутствие эмоций у подруги замечают очень остро. Экипаж Лилии Литвяк спал почти полностью одетым, и все втроем. Женин — тоже спал, но каждая в своей постели. А Майя забралась в койку к стрелку 'тройки', Авраменковой. Им так было уютнее и спокойнее. Ничего, втянутся!
Все проспали обед, кроме меня, я есть хотел еще до завтрака, так что поел за весь экипаж, но захватил Насте перекусить, как проснется. А Майя ест в другом помещении столовой. Так у них было заведено в Энгельсе, но, сегодня я принял решение этот порядок поменять. Написал приказ по эскадрилье, где разрешил командирам кораблей принимать решение о том, где живет и где питается стрелок — радист. Это, конечно, нарушение устава, но, это мелочь, по сравнению с тем дефицитом внимания, который постигает одного из членов экипажа. Отбрыкаюсь, если что. Еще один приказ, это исполнение обязанностей инженера эскадрильи, с выплатой соответствующего денежного довольствия на Пескова. Хватит ему бесплатно горбить на всех. Моей власти на это достаточно. Подписал кучу бумажек, составленных начштаба, посмотрел на занятия, которые шли в классах. Немного послонялся перед КП, глядя, как заходят на посадку менее опытные девицы, которые еще в строй не встали полностью. Получил доклады об успехах и промахах от всех трех инструкторов. Двоих, правда, услышал только по телефону, они на площадке возле полигона. У них сегодня вылетов на спарках нет. Обучение заканчивается. Выставляются оценки, зачеты.
Зашел домой, переоделся в комбинезон, сегодня больше сюда попасть не смогу. Встретился с немного испуганными глазами Насти, которая ела принесенный бутерброд с котлетой.
— Я — трусиха? И мне не место в экипаже?
— Это почему?
— Ты куда-то одеваешься, а мне ничего не сказала. Ты не берешь меня на вылет?
— Вылет во сколько по плану?
— В двадцать сорок.
— А сейчас?
— Шестнадцать пятнадцать.
— Не опаздывай на ужин, и прекрати бичевать саму себя. У тебя нормальная реакция нормального человека, который понимает, что его могут убить, и стреляют по нему. Я оделась потому, что могу не успеть сделать это перед ужином.
— Правда?
Я махнул рукой и собирался выйти. Эта экзальтированная девица прыгнула мне на шею и полезла целоваться.
— Ты на меня не сердишься?
— Слушай, я вся в котлете и в крошках. Что ты мне бутербродом в шею тычешь?
Настроение у Насти прибавилось. Я передал ей право решать, где будет жить Майя. Что тут началось! Я поспешил на выход! Прошел к секретчику и получил от него шифровки за то время, пока спал. Не сильно много, но меня порадовали, что у Васильевой еще есть. Нашел начштаба и забрал у нее большинство из них. Новостей было не слишком много. В Севастополе бои, говорится о 90–та немцах, убитых нашими снайперами. Серьезные воздушные бои на Калининском фронте, упомянули 5–й ГвИАП Калининского фронта. Немцы старательно отвлекают внимание ставки от южного направления.