В небе только девушки! И...я
Шрифт:
В кабинете установилась гробовая тишина, лишь чуть поскрипывали колеса кресла — каталки Президента. Когда он нервничал, то пытался покрутить колеса руками.
— Я хочу добавить! — сказал Арнольд. — По данным радар — контроля и звуковых станций прилетевшая машина шла со скоростью 405 узлов до сброса, и ушла, сначала сбросив ход, видимо снимала данные, на грузе есть отражатель, а потом ее скорость составила 410 узлов. Это не внешняя подвеска. Груз находился внутри фюзеляжа. И последнее: у нее не поршневые двигатели.
— У Советов есть бомба и средства доставки, причем с такой скоростью, что не все наши истребители ее имеют.
— Из Англии передали, что в их воздушное пространство вошли 16 реактивных машин на высоте 55800 футов, и шли со скоростью свыше 650 узлов. И в последнем сообщении говорится, что русскими потоплен крейсер 'Норфолк' в Английском канале. Атакован торпедами, которые могут летать как ракета. И серьезно поврежден один из эсминцев эскорта, разорван пополам. Однако, русские не препятствуют проведению спасательных работ, и перед атакой просили англичан исполнять условия ультиматума. Те отказались, и были атакованы. — сказал адмирал Нимиц.
— Сбитые есть? Надо немедленно поднять их. — Арнольд очень заинтересованно посмотрел на Нимица.
— Сбитых нет. РЛС крейсера и береговые РЛС не смогли обеспечить ведение огня по целям и наведение истребителей. Самолеты произвели ВЫСОТНОЕ торпедометание, и ниже 13000 футов не спускались. Безопасно вышли из пике и ушли на высоту.
— Все, господа! У нас есть договор об Объединенных Нациях. 'Боров' сделал глупость и неверно оценил силу вероятного противника. Говорим: 'Чиз' дядюшке Джо. На этом этапе, он — победил! — за всех резюмировал Президент.
В общем, 8–ми часов на 'подумать' хватило, чтобы отказаться от ратификации договора с Германией, но начался правительственный кризис в Англии, многие лейбористы вышли из коалиции, и правительство вынуждено было, по конституции, подать в отставку. Не все и не везде восприняли это соответствующим образом. Германия ждала, текст сепаратного договора у нее был, не зря пропустили Роммеля, а в Англии начались реальные боевые действия между сторонниками и противниками договора. На стороне 'противников' выступила вторая и третья армии США (сухопутные). Восьмая воздушная придерживалась нейтралитета, но прекратила боевые вылеты, так как оказались сорваны все логистические схемы. Длилось все это целую неделю, в конце концов, сторонники лейбористов ворвались в резиденцию Премьера, и он был повешен за ноги на фонаре на Даунинг — стрит. Повторил судьбу итальянского диктатора Муссолини. Получив известие об этом, 22–го июня 1944 года известный австрийский политический деятель Адольф Шикльгрубер, больше известный как Хитлер, подписал приказ о капитуляции Третьего Рейха перед Советским Союзом, и, в 04.00 по Московскому времени, ровно через 3 года после начала Великой Отечественной войны, передал этот приказ представителям Советского командования. С этого момента германские вооруженные силы прекратили сопротивление и сдались представителям 9–ти действующих фронтов в Европе. Итальянский фронт сдался генералу Эйзенхауэреру в Северной Италии. Британцам сдаваться они отказывались.
Я вернулся в Воронеж уже в августе, измочаленный необходимостью держать все под контролем и ежедневно отчитываться перед Верховным, настроение которого 'плавало' в зависимости от ситуации. Все шло слишком хорошо для нас. Но он, как никто, понимал, что мы выиграли в 'покер': бомбы у нас не было, наработано всего 5 килограммов плутония, а торпед РАТ было на еще один вылет эскадрильей. Реактивных двигателей делалось 6 ШТУК в день. Трех модификаций. Это был блеф. Но. Он сработал. В Берлин Сталин прилетел на новом реактивном 'специальном' самолете. Встреча в верхах началась с его осмотра всеми участниками: Рузвельтом, с помощниками, и Эшли, с такими же. Сказать 'союзникам' было нечего: обошли! Дни и ночи были насыщены работой по самое 'не хочу'. И вот — дома! Девятое августа, только прилетел, выгнал всех на три буквы, потому, что устал смертельно. Все встречи перенес на завтра. Прилег на кровать, и перебираю произошедшее за эти месяцы. Дома тихо. Сашка подключилась к воспоминаниям. Она тут уже вовсю умеет управлять самолетами, взлетать, садиться, пробовала говорить: получается нормально. В общем, ожила. И тут слышу: меня кто-то зовет по имени. Настойчиво, и руку мне гладит. А вокруг — никого. Тут Сашка:
— Ты чего задергался?
— Меня кто-то зовет.
— Если зовет, значит — я.
— Тебя я 'слышу' отдельно, а это идет по звуковому каналу, и ощущаю касания по руке, а никого рядом нет. Шиза какая-то!
— Олежек! Иногда требуется доказывать любимому человеку, что ты сможешь. Все сможешь. Я поставила себе задачу найти тебя в будущем, и увидеть человека, которого я люблю. Если ты меня слышишь, там, отзовись, и ты вернешься в то время, из которого пришел ко мне. Мне хочется, чтобы ты увидел, как это у меня получилось. Иди. И помни, что я тебя люблю.
И я попытался открыть глаза. Получилось! Высокий потолок, натяжной, люминесцентные лампы по краям за ним дают рассеянный свет. Но, даже такой мягкий свет режет глаза, сильно болит голова, и мириады мыслей проносятся в мозгу, как будто напротив 'неправильных мыслей', или воспоминаний, кто-то ставит значок: не читать! Я — не один! Рядом сидит старая и очень красивая женщина, удивительно красивая в своей увядающей красоте. У нее большие 'брыли', много морщин, шея вся покрыта ими. Явно, она получила эти морщины не в салонах красоты. Лицо абсолютно знакомое: Сашка, только седая, как лунь. И даже прическа — моя. Короткая, но, седая. Попытался помотать головой, чтобы облегчить боль.
— Олежек! Ты меня видишь?
— Да, Сашенька, только мы здорово изменились!
— Не мы, только я. Возраст! Хочешь на себя посмотреть?
— Да, нет, наверное. Не хочется разочаровываться!
— Да ничего, смотри, тебе всего 48. — и она повернула на меня зеркало, которое было у нее в руке. Ну, так, ничего, такой, какой был, только бледный очень. Она улыбалась.
— Саша, мне 'моя' память говорит, что ты — главный маршал авиации СССР, главнокомандующий космическими силами Советского Союза. Я что-то не понимаю.
— Ну, да, я — главный маршал, но, последние два года, выполняю роль сиделки возле тебя. Я подала в отставку, но ее не приняли, а предоставили отпуск по уходу за сыном. Маргриэта тебя бросила два года назад, и я тебя усыновила. Я нашла тебя давно, сразу, как ты родился в 63–ем, но, просто издали наблюдала, что будет происходить. Твой отец погиб в тоже время, что ты мне рассказывал, мама умерла четыре года назад в те же сроки. Ты закончил Борисоглебск, и 09.08.08 тебя сбили в Венесуэле, ты приводнился на озере, тебя привезли в Союз. Из комы ты не выходил. Я знала: почему, и приняла решение выходить тебя, как ты выходил меня в сорок первом — сорок четвертом. Раньше сказать тебе о том, что я о тебе все знаю, я не могла.
— А муж, дети?
— В этой жизни у меня был единственный любимый человек: Олег Иванов, подполковник, теперь — генерал — майор. К сожалению, он родился тогда, когда мне было 45 лет. И требовалось доказать ему, что то, что он делал — находится в надежных руках. Сегодня 8 декабря 2011 года. Ровно 70 лет назад ты спас меня в третьей хирургии Главного Военного госпиталя. Долги надо оплачивать. Мы сохранили нашу страну.