В небе только девушки! И...я
Шрифт:
Поняв, что более откровенного ответа не будет, он переключился на вычислитель.
— Занятный механизм, очень многое, что можно использовать у нас. В Уфе работает Миша Лаврентьев, у него докторская была примерно по такому устройству. На обратном пути заскочу к нему.
Убедившись, что локатор, все-таки, работает, даю команду ставить их на машины командиров звеньев. Они прикрывают свое звено, которое идет с бомбами. Эх, каждому бы поставить, но, техника несерийная, можно и по шее схлопотать за самоуправство, если что-то случится. Авиация у нас строилась по бумажкам. И так же контролировалась.
Сам же я, заинтересовавшись сведениями Красовского, решил посмотреть, что происходит в Харькове. Где-то при подлете к городу, на 20–25 км, обратил внимание на рябь, появившуюся на экране РЛС. Никак локатор! Наземный. Чуть покрутился и примерно вычислил место установки антенны. Это у Журавлёвки, там небольшая лысая высотка, справа от аэродрома. В нее метромост сейчас упирается. Похоже, что антенну там поставили. Треугольник пеленгов указывал на нее. Пока я, и Настя, занимались вычислениями, с заводского аэродрома поднялся истребитель. Ну, замечательно. Анечка настроилась на их волну, побегала по диапазону, нашла голос их штурмана наведения. Это требовалось, чтобы расшифровать их квадраты. Вычислитель у меня догонный, но есть тонкость, как обратный ввод! Вношу размах крыльев мессера, и сужаю кольцо до дистанции 1 километр. Оно не моргнет, этот момент я должен сам уловить: когда его законцовки коснуться внутренней части кольца. И я незаметными движениями рулей плавно вышел ему на встречный курс. Немец лихо набирал высоту, с 10000 за ним потянулась инверсия и какой-то странноватый след. Это он, видимо, водно — метаноловую смесь подал. Я держал скорость всего 320 км/ч, и он считал меня бомбардировщиком, это мы слышали. И смело пер на меня, напевая какую-то песенку. Стервец передавал ее в эфир. Совсем, суки, бояться не хотят. И, как только его отметка на радаре и на прицеле сошлась на 1000 метров, я дал очередь из 4–х пушек и пулемета. Продержал его в перекрестии три секунды, и пошел в набор на полных оборотах. Сначала прекратилась песня, потом прозвучало: 'Шайсе!', потом я увидел взрыв. Мне по плечу ударила рука Насти:
— Саша, ты — снайпер!
– 'С восьми стволов, да по такой стае!' — ответил я, но Настя этого анекдота не знала. Сбросив две 'сотки' из мотогондольных люков с горизонтали на предполагаемую антенну, мы гордо попылили обратно. Разведка произведена, и не без успеха! Но, ковать железо надо пока оно горячо! Еще в воздухе дал команду всем подвесить максимально большое количество 25–тикилограммовок, и по паре соток. Самого тоже загрузили по — полной. И мы пошли на Харьков. Локатор больше не работал, бить с пикирования мы не стали, город очень солидно защищен от налетов. Я переключился на режим земля, и выцепил несколько металлических целей на аэродроме. Вот по ним, с горизонтали и отработали, вывалив пакетом весь этот 'мусор' к их подъезду. Снизу стояла сплошная стена разрывов 'ахт — ахтов', но мои девочки и мальчики на недосягаемой для них высоте. Прошлись над городом и показали, кто в небе хозяин. С другого аэродрома взлетело четыре борта. Девочки пошли домой, а мы втроем остались: я, Лиля и Майя. Решаем кроссворд: кто из них кто. Меня интересует машина с локатором. Мощность у него маленькая, длина волны большая, помех он не производит. Должен быть концевым. Сложность в том, что ни у Лили, ни у Майи, локатора пока еще нет. Та же самая ситуация у немцев, если, конечно, не все машины '110'. Похоже, что нет! Один тащится сзади, три впереди. Пока они набирали высоту, девочки изображали какие-то маневры и пытались повести немцев за собой, а я пошел им на встречу. Проскочил за спину, перевернулся и спикировал на немца, который шел сзади. Зашел в три четверти и, с полутора километров, его обстрелял. Отличный прицел! Работает, как часы. Сбил не сбил — не знаю, но он свалился на крыло и ушел вниз. На таких высотах и одна пробоина в плоскости — серьезное повреждение. Немцы заметались. Решимость атаковать у них куда-то делась, и они пошли вниз, стараясь прижать меня к 11000, чтобы влупить по мне из зениток. Дудки! Я за вами не пойду! Без локатора вы мне не страшны. Настя, настроившаяся на 'последний и решительный', недоуменно переспросила:
— Мы уходим?
— Уходим! Вниз я не пойду.
Пожала плечами и уткнулась в карты. Это она так обижается на меня. Дескать, я тебя не вижу и не слышу, но я на связи.
Возвращаемся, на аэродроме, несмотря на ночь, Красовский, смотрю, что-то злобное выговаривает моему Андрею и остальным девочкам. Я заглушил двигатели, обменялся хлопушками с Иванычем, переобулся в сапоги, и сел в подъехавшую машину. Выскочил возле строя, доложился. Оказывается, что Красовский устроил разгон всем, кто вернулся раньше. Дескать, командира бросили. Вообще-то команду на отход дал я сам!
— Это я дала команду на отход от цели. Оставить всех без прикрытия я не могла, так что Дементьев, у него локатор, прикрывал всю группу, а со мной осталось такое количество машин, которое было достаточно, чтобы заманить немцев в ловушку. Радиофицированный 'Мессер', как минимум, поврежден. То, что никого не сбили? Главное, что своих не потеряли, и немцам кучу вопросов поставили: как с нами бороться.
Красовский промолчал, при эскадрилье он ничего не сказал. Но выдал мне 'страшную военную тайну', в личной, проникновенной беседе. ГПУ озаботилось моей безопасностью. 'Птичку' решили посадить в клетку.
— Оно Вам нужно, Степан Акимович, чтобы я сидела на земле или летала до линии фронта. Я — разведчик. Кстати, летчики АДД пользуются приказом своего командующего, освобождающих их от проверки в случае возвращения пешком из тылов противника. А мы? Вот, с моей точки зрения, уж лучше бы они, ГПУ, и Вы, товарищ генерал — лейтенант, об этом позаботились. А 'лекарство' против нас немцы имеют. Следует ожидать дневного массированного налета на аэродром.
Затягивать удовольствие расправиться с нами, немцы не стали. Уже утром раздался звонок и по телефону передали 'Боевую тревогу'. Бежим на аэродром. Подскакивает 'Виллис', прыгаем в него. На КП дежурный по аэродрому протягивает мне трубку.
— Каркуша! У немцев одинаковое с тобой видение проблемы. Всем на взлет и отходить к Тамбову. Налет пережидать там. В бой не вступать, немцы идут низко. По машинам!
Голос такой, что возражать не стоит. Судя по всему, он сейчас поднимает все, что есть, навстречу немцам. С точки зрения командующего, он поступает верно. Немцы надеются, что нас тоже бросят в бой.
Поставил задачу, разбежались по машинам, взлетели. На западе уже видно, что идет бой. Успеваю посмотреть в локатор. Машин в небе полно. А мы, с девочками, с полными глазами слез от бессильной злобы, идем на восток. Нас уводят, а из-за нас, там внизу, идет рубка. Эфир заполнен матом, руганью, командами. В бою все пять истребительных дивизий армии. И все из-за одной, никому не нужной 'Птички'. Довыпендривался! Но, это было неизбежным. Уж лучше так, чем они будут стачивать нашу армию, выбивая нас на свободной охоте. Через два часа, новый приказ: 'Следовать в Липецк'. И началась наша кочевая жизнь! Полевые аэродромы, землянки, аэродромы подскока, и нечастые возвращения в Воронеж, на профилактику.
Перед самой посадкой запрашиваю 'Клена': 'Сколько?'. Он вздохнул, и на выдохе сказал: 'Пятьдесят шесть.' Вопрос он понял правильно.
— Принято, отработаем, до связи.
Я выключил связь на его канале. Это уже не интересно! 'Добро' на посадку, все приземлились в Липецке. Хрен тебе, а не автомашины. Подумаешь, фронтовики, какие-то сраные приземлились! У нас тут 'Высшая тактическая школа воздушного боя РККА'! Девчонки ревут, их из боя выбросили, идем к КП в унтах и в высотниках, упакованные по самое не хочу. Гурьбой поднимаемся в 'дежурку'.
— Мне связь с Энгельсом нужна!
— Представьтесь!
— Командир пятьсот восемьдесят девятой ОРБАЭ майор Метлицкая. Вот мои документы. — вылетали в тыл, документы были с собой.
— Пожалуйста, товарищ майор.
Беру трубку. Связь плохая, приходится орать, как будто напрямую с Энгельсом разговариваешь.
— Немцы попытались нас выбомбить, Марина Михайловна. Нас отвели в Липецк. СРОЧНО, повторяю, Срочно требуются три машины крайней серии. Надавите там, как только сможете, любые способы хороши. Из-за нас люди легли.
— Слышу тебя, Саша, все, что смогу, сделаю. Липецк, говоришь?
— Да, Липецк, жду!
Краем глаза вижу, и слышу, вошедшего начальника этих курсов подполковника Стефановского, который указав, презрительно, на меня большим пальцем, спросил:
— Это что за звезда на букву 'Пэ' тут по телефону орет?
Аккуратно кладу трубку, подхожу к окну, мою новенькую 'птичку' уже заправляют топливом. Поворачиваюсь к нему, и спрашиваю, совершенно ехидным тоном:
— Вы что-то сказали, или мне послышалось?