В некотором роде волшебник
Шрифт:
Мирра потерла ладонью шею и буркнула:
– В номере поговорим.
– Что, он занимался там чем-то странным?
– не смог удержаться Септимус.
Мирра одарила его двадцатикилограммовым взглядом:
– Не то слово.
– Короче, голяк, - подытожил Септимус, когда обмен наблюдениями был окончен.
– Мы выяснили, что в Куше опупенные магические технологии, зеленые лампы - это круто, местный управляющий страдает лунатизмом, у него
– Может, попробовать все же поискать кабинет в нулевом секторе?
– неуверенно предложила Вероника.
– Если этот кабинет вообще существует!
– Септимус нетерпеливо поморщился.
– Да поймите вы: Нисидзима может хранить долговые расписки хоть в банке из-под чая в бачке своего незолотого унитаза, а подчиненным специально врать про кабинет и сейф.
– В бачке пусто, я проверял, - вставил Маркус.
– Вот тебе мой совет, детка, - проигнорировав его замечание, Септимус обратился к Пум, - уезжай отсюда. У тебя есть родственники?
– Тетя на Эс-Шеллах, - безо всякого выражения отозвалась Пум.
– Вот к ней и поезжай. Или попросись в какой-нибудь приют. Но брось эту затею: Куш тебе не обыграть!
Пум молчала. Она словно бы оцепенела и теперь невероятно напоминала Маркуса в дни, когда он ещё служил государственным убийцей.
– Пум, - ласково начала Вероника, - послушай, давай отдохнем, а завтра встанем со свежими силами и ещё раз...
– Я хочу спать, - прервала ее девочка
– Х-хорошо, - слегка смутилась Вероника.
– Ложись у меня, мы без труда тут уместимся.
– Угу.
Скинув ботинки, Пум как была, в одежде, с головой забралась под одеяло и затихла.
Уставшие и расстроенные, они разошлись по своим номерам и вскоре уснули. Даже Мирра решила в эту ночь притушить свое сознание, чтобы отдохнуть от будоражащей круговерти прошедшего дня.
"Тю-тьвиии!"
Вероника содрогнулась всем тело и, тяжело дыша, вскочила с кровати. Панель на стене сияла болезненно-желтым светом. Пум нигде не было.
Вероника бросилась в номер Мирры, и столкнулась с ней в дверях. Полностью одетый Маркус и на ходу застегивающий пуговицы Септимус тоже выбежали из своих комнат.
Коридор быстро заполнялся людьми. У лестницы замаячили зеленые костюмы. Вероника и остальные поспешили укрыться в комнате Мирры.
– Все в порядке, - раздался успокаивающий голос.
– Обычная проверка системы оповещения. Администрация города Куш приносит извинения за доставленные неудобства.
– Это то, о чем я думаю?
– Вероника испуганно задрожала.
– Смертельно опасная игра?
Септимус медленно кивнул. Вероника побледнела:
– Нет! Нет-нет-нет! Пум куда-то подевалась! Не могла же она...- Вероника поперхнулась воздухом.
Мирра взлохматила челку и обречено протянула:
– Давненько я не смотрела смертельные игры.
В небе над Кушем царило настоящее столпотворение: десятки платформ со всего города направлялись к нулевому сектору. У зеленых ворот выстроились очереди нервных людей. Без остановки звучала тихая скороговорка: "посмотреть на погулять".
Септимус, Мирра, Маркус и Вероника один за другим прошли через зеленые ворота и, повинуясь течению толпы, побрели по нулевому сектору.
Здесь не было ни роскошных фасадов, ни разноцветья экзотических растений - только однотипные унылые здания.
Поток людей принес их к высокому дому, крыша которого терялась в плотных облаках. Септимус только сейчас обратил внимание: искусственное небо над Кушем было приветливо чистым, и лишь над нулевым сектором нависал купол густых туч.
На поверку оказалось, что дом - вовсе не дом, а просто четыре стены, огораживающие арену. Вдоль длинных её сторон тянулся трибуны.
Септимус до рези в глазах вглядывался в толпу, ища среди пестрой человеческой массы картонные уши.
– Вот она, - коротко сообщил Маркус и, разрезая толпу, поспешил на противоположную сторону арены.
Там, в окружении трех зеленых и нескольких серых костюмов, бился в истерике какой-то белобрысый парень, а неподалеку, нервно потрясая картонными ушами, словно бы готовясь к отчаянному безумству, мялась Пум.
– Говорю вам, это ошибка!
– верещал парень.
– Я не подавал заявку! Я не хочу! Я не буду!
– Кончай заливать!
– грубо оборвал его один из зеленых костюмов, в котором Септимус узнал господина Кидаку.
– Заявка на игру пришла с твоего жетона! Люди собрались. Они жаждут зрелища. Ты ведь не собираешься их разочаровывать? Знаешь, как мы поступаем с теми, кто огорчает наших гостей?
Отшвырнув двоих зазевавшихся очкариков, Маркус рванул вперед и схватил Пум как раз в тот момент, когда она ринулась к Кидаке. Подоспевший Септимус помог увести брыкающуюся девчонку подальше от персонала Куша.
– Пустите! Гады! Сволочи! Пустите!
– завопила Пум, но её крики потонули в ладони Маркуса.
Кое-как они дотащили Пум до относительно спокойного уголка, который присмотрели Мирра и Вероника. Септимус схватил девочку за шиворот и встряхнул её, как ртутный термометр:
– Ты чего удумала, идиотка ушастая?
– Сам дурак! Я выиграю и освобожу папу!
Вероника бросила на Пум полный ужаса взгляд. Мирры ударила кулаками по бедрам.
Септимуса захлестнула ярость. Он чувствовал, что каждый волосок в его бороде дрожит и топорщится. Совершенно не к месту ему вспомнился бравый лейтенант Луций, мечтавший совершить подвиг и ради этого подделавший приказ командования о наступлении.