В ночь на Хэллоуин (сборник)
Шрифт:
– Да, да, конечно. Но может быть, мы еще раз поищем. Сами, – сказала Валя, хотя еще раз спускаться в подвал она бы не решилась.
– Об этом не может быть и речи, – сказал мужчина в гражданской одежде. – Вы и так дел наделали.
– Это мы наделали?! – не унимался Леша. – Мы нашли тело, которое пролежало…
– Так! – отрезал полицейский в гражданке. – Доступ гражданских на место преступления запрещен. Опечатывайте, – приказал он женщине, стоящей до этого в стороне. – До выяснения всех обстоятельств это место преступления. Что касается вашего друга… – Полицейский посмотрел на Одинцова, ожидая возмущения. – Если не вернется через
Как только разъехались машины, у подвала появился силуэт. Сначала едва заметный и подрагивающий, словно луч фонарика «жук», потом силуэт налился и ничем уже не отличался от фигуры человека. Несмотря на бледность, вмятину во лбу и отсутствие очков, в нем узнавался Егор Авдеев. В его глазах зашевелилось что-то черное, мерзкое и скользкое. Он сделал шаг в сторону друзей, но потом резко развернулся и, просочившись сквозь опечатанную дверь, исчез в подвале.
Раз, два – это не только слова,Три, четыре – меня нету в этом мире.Пять, шесть – у меня есть весть.Семь, восемь – когда наступит осень.Девять, десять – вас всех повесят.Некоторое время еще слышался треск динамо-машинки…
…но потом все стихло…
…до следующего раза.
Михаил Киоса
Способ выживания
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Тушинская.
Дремавший Вадим встрепенулся и сел ровнее. Тушинская. Вот, считай, и доехал. Главное, снова не заснуть. Он подумал, не встать ли, чтобы уж точно продержаться до Тушки, но разомлевшее тело ни в какую не желало выполнять этот приказ. Тогда Вадим оторвался от спинки сиденья и подался вперед, искренне надеясь, что в такой позе он не заснет.
Молодой парень поставил локти на колени, положил голову на ладони и уставился в окно. Мысли сами собой вернулись к недавней вечеринке. Ух, классно оторвались! Умеет Вовчик дни рождения устраивать.
Тут Вадим скривился. Конечно, легко праздник забабахать, если денег до черта. Выбрал, чего хочется, нашел, кто это сделает, и дело в шляпе. Он, Вадим, тоже мог бы…
«Да-да, ты тоже мог бы быть на его месте, – прошептал противный внутренний голосок. – Если бы пахал, а не сидел на шее у родителей. Вовчик-то не на папином горбу в рай въехал».
Вадим вздохнул – вот только депрессухи еще не хватало – и постарался отвлечься.
Анжелка… Перед внутренним взором снова возникла соблазнительная девичья фигурка. Будучи миниатюрной девушкой, она ухитрялась так смотреть на долговязого Вадима, что разница в росте не ощущалась вовсе. Узкий овал лица, карие глазищи, небольшой рот… парень причмокнул, припомнив, как губы Анжелки прикоснулись к его губам. Кажется, вокруг даже запахло ее волосами цвета темной меди – странный, будоражащий аромат. А уж сиськи у нее!.. даром что тощая…
Глаза Вадима незаметно для него самого закрылись… странная
Олег Алексеевич, поджав губы, смотрел на худого юношу, клевавшего носом на скамье напротив него. Скажите на милость, ну кем такой оболтус станет? Ведь на лице написано: лодырь и бесхребетник. Серьезные парни в это время дома спят, сил набираются. Вот он сам учился и работать успевал. На гульбу времени не оставалось, зато уже в институте сам себя обеспечивал, ни у кого не просил. Да и сейчас с вахты возвращался, а не из гостей.
А этот… налился и домой ползет, к мамке под юбку. Она накормит, оденет, красненькую в карман сунет… тьфу!
Олег Алексеевич отвернулся. Бросил взгляд вдоль вагона. На двух соседних скамьях было пусто. Чуть дальше, на противоположной стороне, сидели трое. Женщина лет пятидесяти пяти тихо дремала, обняв внушительных размеров коричневую сумку и склонив голову на грудь. Середину скамьи занимал толстяк – на вид лет на пятнадцать-двадцать моложе соседки. Он сосредоточенно нажимал пальцами на экран телефона и порой хмурился – тогда его губы беззвучно шевелились. В полуметре от толстяка сидел, как показалось Олегу Алексеевичу, его ровесник. В руках пожилой мужчина держал увесистый том с темной обложкой.
На короткой скамье в самом конце вагона обнималась парочка. Олег Алексеевич ощутил укол праздного любопытства: а им сколько? Со своего места он, несмотря на хорошее зрение – особенно с учетом его шестидесяти с хвостиком, – понять этого не мог. Видел только: обоих одной соплей перешибить можно. Да, вырождается народ. Вот в его время… и все же, сколько им лет? Может, молоденькие еще совсем, мясо на костях не наросло?
Встать да подойти? Он покачал головой: уж точно не сейчас. Еще не хватало выставлять себя на посмешище – глядите, неймется старому дураку, поглазеть пришел, раз сам уже ни на что не способен.
Поразмыслив, Олег Алексеевич договорился с собой так: если они вместе доедут до Планерной, он встанет чуть раньше и пройдет по вагону. Ну и что, что так дальше от выхода из метро. Может, ему в другую сторону надо.
Из-под пола донесся знакомый гул: включились тормоза. Перед тем, как состав замер на путях, к этому звуку на пару секунд добавился визг металла – видимо, колеса, заблокировавшись, заскользили по рельсам. Затем все стихло.
Правая рука Вадима выскользнула из-под подбородка и упала на колено. Голова парня дернулась, он проснулся. Ощутив, что поезд стоит, Вадим вскочил – надо успеть выйти на Тушке! – и сделал шаг к дверям. Наткнувшись осоловелым взглядом на стену из профилированного серебристого металла, которая виднелась за стеклом, он остановился и какое-то время стоял на месте, слегка покачиваясь. Наконец до одурманенного алкоголем и сном мозга дошло, что выходить пока некуда.
– Поезд скоро отправится. Просьба соблюдать спокойствие! – раздался по громкой связи голос машиниста.
Чертыхнувшись, Вадим сел обратно и огляделся. В вагоне было всего несколько человек. Старик, сидевший напротив, парню сразу не понравился. Ухмылка на его лице так и говорила: «Надрался, сосунок, а теперь углы сшибает. Ни стыда, ни совести!»
«Пусть только вякнет что-нибудь, тут же врежу», – с пьяной решимостью сказал себе Вадим. Мало ему родителей, которые то и дело пилят!..