В ночь на Хэллоуин (сборник)
Шрифт:
13
Они прижались к стенке, когда мимо кто-то прошел. Валя с силой сдавила руку Андрея. Страх притупил все остальные чувства. Страх заставлял забыть о безопасности. Страх предавал. Проходивший мимо заметил их. Они чувствовали его присутствие. Валя едва сдержалась, чтобы не назвать мертвеца по имени. Юра, Юрочка – крутилось на языке. Не мог же он убить родную сестру. Скорее всего, мог, потому что это не он. Давно не он.
Вале стало легче. Пока она о чем-то думала, страх отходил. Но опасные звуки не давали думать. Треск динамо-машинки раздавался где-то рядом. Где-то за стеной. Он
– Надо идти на звук фонарика, – прошептал Швейков.
– Зачем?
– Возможно, Юрка как раз и бродит у своих останков.
Может, да, а может, нет. Может, они, придя туда, погибнут. А может, им удастся найти останки, но призрак все равно их убьет.
– Бред, – сказала Валя, но последовала за Андреем.
Они шли в руки мертвецу. Сами. Добровольно. Большего безрассудства Валентина не делала ни разу. Хотя… Кого она хотела обмануть? Однажды она так же безрассудно вышла замуж за отца Леши. Но он хотя бы не обещал ее убить. Да, он был ничтожеством, но не убийцей. Он был ублюдком, но не холодным мертвецом. Несмотря на все его недостатки, он был человеком.
Треск становился все ближе. Они даже уже видели блеклый свет фонарика. Они сначала остановились, но потом ускорились, потому что свет стал невыносимо ярким. Когда они вышли в небольшую комнатку, то им даже пришлось зажмуриться. А когда свет померк и они смогли открыть глаза, то увидели Юру, стоящего к ним спиной, а за ним лежащего на полу Егора. Призрак почувствовал их. Он начал поворачиваться. Валя выдернула руку из руки Андрея и едва не закричала. Чудовище перед ними не было ее братом. Левая сторона лица была облеплена толстыми личинками. Вале даже показалось, что это личинки майского жука, такими толстыми они были. Они постоянно двигались, отваливались одни, на их месте появлялись другие, будто каждая личинка вырастала из гниющего тела призрака. Вместо глаз зияли дыры, в которых что-то шевелилось. Что-то отвратительное и мерзкое.
14
Наташе было неловко из-за того, что они оставили Егора одного. Хотя всем набиться в одно помещение было бы равнозначно проигрышу. Все это из области лотереи, и обязательно будут проигравшие, но Наташа одновременно не хотела умирать и не хотела, чтобы умер кто-то еще в этом вонючем подвале. Она чувствовала дыхание Леши. Он стоял перед ней. Наташа подошла ближе и прижалась к нему. Страх прошел, но когда она услышала шаги, он тут же вернулся. Леша, почувствовав ее дрожь, развернулся и обнял Наташу.
– Я думаю, нам надо возвращаться к выходу, – прошептал Одинцов.
Копылова промолчала. Она знала, что надо, но почему-то что-либо делать она не хотела. Ей было неплохо здесь и сейчас. Пусть в кишащем крысами подвале, пусть в кромешной темноте, пусть в смертельной опасности, но с любимым человеком, чьи нежные прикосновения надежней тысячи самых ласковых слов. Словами легко обмануть, прикосновениями намного труднее. Здесь и сейчас с Лешей.
Кто-то прошмыгнул по коридору. Наташа напряглась, Леша крепче прижал ее к себе.
– Пошли, – шепнул
Они вышли за дверь. Картинка перед глазами не изменилась совсем. Кругом чернота. Наташе вдруг захотелось убежать. Невыносимый порыв исчезнуть, испариться как можно скорее из этого логова едва не заставил ее сделать непоправимую ошибку. В паре метров от них кто-то пробежал по луже. Пробежал и скрылся за углом. Наташа выдохнула и попыталась взять Лешу за руку. Но схватила только воздух. Страшная мысль посетила ее. Неужели это Леша убежал? Он бросил ее?
– Ты идешь? – услышала она шепот Одинцова.
– Леша, ты здесь?
– А где мне быть?
– Забудь.
Наташа печально улыбнулась. Глупый обмен репликами помог ей расслабиться. Ненадолго. Кто-то крался в нескольких метрах от них. Кто-то приближался к ним. Медленно, но если они продолжат стоять, то встреча будет неизбежна. Встреча может стать самой неприятной.
– Пошли, – сказала она и взялась за подставленную Алексеем руку.
Она поняла самое главное. Если даже сегодня она умрет, то призрак не сможет забрать у нее ее подарок.
15
Мертвец повернулся к ним лицом, шевелящимся от личинок. Черные глазницы таили опасность. Валя отшатнулась и встала за спину Андрея. Свет вокруг то усиливался, то затухал. Мертвец улыбнулся, несколько личинок упали на пол. Мальчик шагнул вперед, давя их босыми ногами.
– Раз, два, – произнес он и еще несколько личинок упали на футболку, а затем скатились на пол, – это не только слова. Три, четыре…
За его спиной возник Егор. Он замахнулся и заорал:
– Тебя нету в этом мире!
Он ударил мертвеца большим алюминиевым фонариком. Удар пришелся на затылок. На какой-то момент все личинки отвалились, обнажив черные кости черепа, но уже через пару секунд там появились другие.
– Пять, шесть, – взревел мертвый мальчик. Голос не был ни мужским, ни женским, ни взрослым, ни детским. Он не мог принадлежать никому из живущих на земле. – У меня для вас есть весть!
Мертвец схватил Егора за лацканы куртки и дернул. Валя готова была поклясться что, несмотря на разницу в комплекции (Егор все-таки был взрослым), ноги Авдеева на несколько секунд оторвались от земли. Егор обмяк в руках мальчика, очки повисли на одном ухе, глаза были закрыты. Призрак заревел и отбросил Авдеева на стену. Раздался громкий звук, похожий на треск сломанной ветки. Валя поняла, что это сломалось что-то в Егоре. Ему не встать. Вряд ли он жив, но даже если он еще не умер, то уже не встанет никогда.
Призрак дернулся и вмиг оказался рядом с Валей и Андреем. Швейков попытался встать между Валентиной и мертвецом, но его тут же скрутило от боли, и он осел на колено. Теперь его лицо было напротив лица мальчишки. Шевелящиеся личинки на лице призрака вытянулись, будто обнюхивая каждую пору, каждый волосок. Андрей попытался отвести взгляд, но его голову будто кто держал железной хваткой. Он снова посмотрел в лицо монстра, и теперь черные, находящиеся в постоянном движении головки личинок напомнили ему зрачки безумных глаз. Странные вытянутые глаза словно пытались рассмотреть что-то невидное обычному глазу. Андрей с ужасом взглянул в черные глазницы мертвеца. Там что-то шевельнулось, что-то жуткое, что-то сидевшее долгие годы внутри, а теперь собирающееся покинуть свое пристанище.