В Новый Свет
Шрифт:
Вот они и прятали их или на островах, или заключали договоры с правительствами о своём прощении, а то и бежали в мусульманские страны, которые с радостью их принимали. Там вообще было всего одно условие: перейти в мусульманскую веру.
Сундук с деньгами я решил спрятать в своей же комнате на первом этаже. С помощью магии создал полость, и в ней оставил незначительную часть всех денежных средств. Навешал ловушек, замаскировал и затем перешёл к другому углу комнаты. Здесь уже создал пространственный карман, в который и спрятал свой сундук. Внутри пространственного кармана образовал ещё
Всё закрыл и замаскировал всеми доступными мне заклинаниями. Поломав голову, добавил заклинание самоуничтожения любого, кто рискнул бы вскрыть мой тайник с сокровищами. Причём заклинаний самоуничтожения навесил целых два, чтобы подействовали наверняка. Последним, поверх остальных, оставил заклинание ужасной вони.
Так что, тот, кто решит начать искать мои сокровища, столкнётся с ужасными для себя последствиями. Удовлетворившись сделанным, я ушёл из комнаты. А немного позже покинул и поместье.
Я на коне, а матросы на повозке с оружием направились в сторону Кадиса, оставив и поместье, и Толедо далеко за спиной. Ехали не спеша, приключений не случилось, и мы благополучно прибыли в Кадис спустя неделю. Все вместе сразу же направились в порт, к кораблю.
Мой фрегат «Дело принципа» по-прежнему стоял на рейде в гавани Кадиса и его легко узнаваемый корпус гордо возвышался над водной гладью. Вздох облегчения вырвался из моей груди. На месте! Это хорошо. Хотя, странно, если бы его там не оказалось.
Команда приветствовала своего молодого капитана, ещё помня о весёлом переходе из Амстердама в Кадис. Проконтролировав перегрузку оружия в оружейную, я оставил команду на корабле, а сам, перебравшись снова в шлюпку, отправился в монастырь святого Лаврентия к падре Игнасио.
Меня ждали и без промедления провели к нему в келью.
— Рад снова видеть вас, граф. Как, вы решили свои семейные дела? — падре тонко улыбнулся, дав понять, что он в курсе моей помолвки.
— Решил, спасибо, — улыбнулся я ему в ответ.
— Это хорошо, когда вас что-то связывает с Испанией, помимо вашего рождения испанцем. А ещё лучше то, что вас теперь с нетерпением ждут на берегу, и это тоже весьма важный момент, согласитесь?
— Да, падре, вы правы, всё так и есть.
— Ну, что же, раз вы смогли решить свои семейные дела, то не пора ли нам приступить к делам морским?
— Я готов, падре, но что с командой?
— Люди ожидают, мы собрали почти всех, кого только можно было найти для этого дела. Вы можете с ними переговорить, их сейчас собирают во дворе, мы проследуем туда после нашего разговора. Мне же надо тряхнуть стариной. Вы ещё молоды и плохо разбираетесь в людях. Мне же судьба неоднократно подсовывала различные человеческие сюрпризы. Пойдёмте, граф, я помогу вам разобраться со всем сбродом и найти в нём достойных людей для вашей миссии.
Мы вышли из кельи настоятеля, и я заметил, что во дворе уже гомонила разношёрстая толпа людей, одетых кто во что горазд. Большинство из них носили одежду рыбаков, горожан или обычных крестьян, но некоторые имели и вид бывалых матросов.
Все были разные: и молодые, и старше, но их объединяла показательная черта: невысокий рост и какая-то общая озлобленность. Все были испанцами или выглядели как испанцы. Их выстроили, и мы с падре стали проходить вдоль неровного строя.
— Имя? — Хосе. — Имя? — Педро.
— Чем занимался? — Моряк. — Рыбак. — Торговец.
Так мы познакомились почти со всеми. Несколько человек, имеющих откровенно бандитские физиономии или откровенный шельмоватый блеск в глазах, были мной сразу выведены из строя. Падре отсеял ещё около двадцати человек, не объяснив мне мотивов их фильтрации. Обойдя всех, я решил задать всем пару вопросов и объяснить, куда я их беру.
— Кабальеро! Я капитан корабля «Дело принципа», который стоит в порту Кадиса, и я набираю себе команду. Шаг вперёд, кто был когда-то моряком.
Из толпы, состоящей из чуть больше трёхсот человек, вышли около тридцати.
— Кто был когда-то солдатом или умеет, или желает уметь воевать.
Шаг вперед сделали ещё человек пятнадцать.
— Ясно. Хочу всех сразу предупредить. Мой фрегат предназначен для борьбы с пиратами, и я собираюсь с ними воевать до победного конца.
После того, как по рядам испанцев прошла волна усмешек, я понял, что сморозил глупость. Действительно, эта борьба грозила затянуться очень надолго. Пришлось поправлять самого себя.
— Я понимаю, что порок морского грабежа чересчур сильно въелся в поры грабителей. По мере своих сил я буду бороться с этим злом. Насколько я знаю, большинство из вас тем или иным образом пострадали от их произвола, лишившись либо своего состояния, либо своей семьи.
На этот раз по толпе прошелестел тяжёлый ропот. Это было действительно так.
— Не знаю, сколько раз мой корабль будет выходить на борьбу с ними, но я приложу все силы для искоренения их злодейства. Я начну борьбу здесь и продолжу её в Новом Свете, защищая испанцев от безнаказанных грабежей мерзких пиратов. Моя мать погибла от их рук, меня бросили на одиноком островке, вволю поиздевавшись напоследок. Меня два раза подвергали кренгованию. Но, как видите, я до сих пор жив и ничего не забыл, и не простил. Я буду мстить! Мне нужны солдаты абордажной команды и матросы, и все добровольцы. Кто желает плавать со мной?
Толпа стала активно перемещаться. Некоторые из тех, что вышли раньше, вернулись обратно, зато вышли другие. Но я ещё не закончил.
— Все, кто войдёт в мою команду, будут получать повышенное жалованье.
Отец падре счёл нужным добавить в возникшей паузе.
— И заслужат благословение святой церкви и прощение многих грехов.
Из толпы вышли ещё несколько десятков человек и захотели встать в строй те, кого отсеял и я, и падре.
Всего желающих отправиться на мой корабль оказалось человек сто, но мне нужно было набрать сто двадцать — сто пятьдесят, а лучше больше, чтобы иметь возможность отсеивать неподходящих. Требовалось ещё пятьдесят новых матросов, к уже имеющимся, и сто человек абордажной команды. Пока же я с великим трудом набирал только матросов. Людей не прельстила перспектива мести, их интересовала нынешняя жизнь, и поэтому я привёл последний аргумент. И этот аргумент мало отличался от тех аргументов, которые использовали сами пираты.