В нужное время
Шрифт:
По возвращении из Вайоминга – Алекс было тогда восемь лет, училась она в третьем классе, а Кармен пропадала где-то в Лас-Вегасе, так и не удосужившись ей позвонить, – девочка сказала папе, что собирается когда-нибудь сама написать книгу.
– Я хочу сочинять детективы, – сказала она, глядя на него большими серьезными глазами. – Как ты думаешь, папа, у меня получится?
– Почему бы и нет? – произнес он. – Только тебе, наверное, придется взять псевдоним.
– Что?
– Видишь ли, детективы и триллеры пишут в основном мужчины. Это считается мужской
Алекс слушала его, как оракула, не сомневаясь, что о своих любимых детективах папа знает все.
– Мне придется притворяться мужчиной? – Он кивнул. – Носить мужскую одежду и наклеивать усы?
– А фальшивые усы тебе пойдут! – рассмеялся он. – Нет, все это не нужно. Псевдоним – фальшивое имя. Тебе надо будет придумать мужское имя и выпускать книги под ним, чтобы люди считали, будто ты мужчина.
– А если выяснят, что я девочка, то читать не станут?
Эрик кивнул.
– Но почему?
– Потому что это мужской жанр. Криминальные романы пишут мужчины для мужчин, – убежденно ответил отец.
– Пап, это же глупо! Почему женщинам нельзя? Они наверняка могут сочинять не хуже!
Отец пожал плечами, не желая вдаваться в подробности.
– Тогда, – продолжила Алекс, – если я когда-нибудь сочиню книгу, то подпишу ее твоим именем. Пусть все думают, будто это ты!
Выдавать себя за отца – это показалось ей веселой игрой. И все же… нет, Алекс не сомневалась в папиных словах, она уже знала, что чаще всего он прав. Но ощущалось в этом нечто странное и неправильное.
Кармен снова появилась на горизонте почти через год. Эрик получил от нее открытку. Она писала, что ее парню предложили работу в Нью-Йорке, они едут туда из Лас-Вегаса на машине и по дороге заглянут в Бостон, чтобы повидаться с Алекс. Развод был еще не оформлен, и Эрик решил пока ничего не говорить дочери, чтобы не пробуждать в ней надежды, которая может и не оправдаться, если в последний момент Кармен передумает.
Она позвонила поздно вечером, когда Алекс уже крепко спала.
– Привет, мы только что приехали! – раздался в трубке знакомый бархатный голос с легким акцентом.
– Где остановились?
Кармен назвала дешевый мотель за городской чертой.
– Можно мне заехать завтра?
Завтра была суббота, и идти в школу Алекс не требовалось. Впрочем, Эрик без колебаний позволил бы дочери пропустить школу ради свидания с матерью – и теперь жалел, что не предупредил ее.
– Разумеется. Она будет счастлива. Вы здесь надолго? – взволнованно спросил Эрик. Он боялся, что встреча с матерью разочарует Алекс, нарушит ее хрупкое спокойствие – но ни за что на свете не лишил бы дочь этой радости.
– Только на один день. Завтра уезжаем в Нью-Йорк, –
– Хочешь забрать ее после завтрака?
Она молчала, казалось, целую вечность, а потом произнесла:
– Давай я лучше к вам заеду.
– Как пожелаешь, – промолвил Эрик, подумав, что так действительно будет лучше. В конце концов, они почти год не виделись – и, не исключено, Кармен стала для Алекс почти чужим человеком.
Кармен пообещала приехать завтра в десять часов утра и попрощалась.
Обычно по субботам Эрик позволял дочери поспать подольше, но сегодня разбудил ее рано.
– Приехала мама, – сообщил он, как только она открыла глаза.
– Мама? Она здесь? – Алекс подскочила так, словно вдруг услышала, что сегодня Рождество.
– Да, сейчас она в городе. Заехала по пути в Нью-Йорк. После завтрака придет с тобой повидаться.
Дочь вскочила с кровати.
– Я надену новое платье! – сияя от счастья, воскликнула она.
К приходу матери Алекс принарядилась: надела розовое бархатное платье и новые черные кожаные туфельки, совсем как у взрослых. Тщательно умылась, до блеска расчесала свои длинные темные волосы. Почти не притронулась к завтраку – слишком волновалась – и уже с девяти утра заняла наблюдательный пост на диване в гостиной.
Кармен появилась только к полудню – такая же ослепительно красивая, в узких джинсах, облегающей футболке, кожаной куртке, туфлях на каблуках. За спиной у нее маячил парень, на вид лет двадцати пяти, не больше; ему явно было неуютно здесь. Не поднимая головы, он пробормотал, что подождет в машине, и ушел. Эрику тоже было неловко, и не отпускало странное чувство: словно к нему приехали подростки, а он их старый ворчливый дедушка.
Едва Кармен вошла в гостиную, Алекс, спрыгнув с дивана, стремглав бросилась навстречу, обняла ее и крепко к ней прижалась.
– Ух ты! Как ты выросла! – воскликнула Кармен, нерешительно, словно чужую, обнимая ее. – Дай-ка на тебя посмотреть! – Она отстранила дочь от себя и, окинув ее взглядом с ног до головы, добавила: – Какая же ты стала красавица!
– Ты тоже, – почти с благоговением в голосе проговорила Алекс. Она уже забыла, как ослепительно красива ее мать.
Эрик предложил Кармен перекусить, но та отказалась.
– Я только что позавтракала, – объяснила она, – и скоро нам снова в дорогу. К шести часам вечера Уинсу нужно быть в Нью-Йорке.
– А кто такой Уинс? – спросила Алекс. Личико ее вытянулось, когда она услышала, что маме надо уезжать. До Нью-Йорка пять часов езды, и это означало, что Кармен пробудет с дочерью менее часа.
– Мой друг. Он танцовщик и актер. Мы с ним собираемся перебраться в Калифорнию, у него там есть связи.
Алекс это ни о чем не говорило, но Эрик сразу все понял. Кармен по-прежнему перекати-поле, продолжает гоняться за мечтой.
– А что ты будешь делать в Калифорнии? – спросила дочь. Огромные глаза ее не отрывались от матери, словно она впивала в себя и старалась навечно запечатлеть в памяти каждую черточку, каждое слово.