В объятиях смерти
Шрифт:
— А что именно она сожгла, Пи Джей?
— Свой дневник, — ответил он, — я думаю, что это можно так назвать. Письма, которые она писала сама себе. Она говорила, что это ее терапия и что не хочет, чтобы кто-то увидел их. Они были очень личными, ее личные мысли. За день до своего отъезда, она сожгла все письма, кроме двух.
— Тех двух, которые я видела, — почти прошептала я. — Почему? Почему она не сожгла эти два письма?
— Потому что она хотела, чтобы они остались у нас с Уолтом.
— Как память?
— Да, —
Когда он проводил меня, я обернулась и благодарно обняла его.
Я возвращалась к своей гостинице, когда солнце уже опустилось, и пальмы четкими силуэтами были выгравированы на широкой огненной ленте. Шумные толпы людей пробирались вдоль Дюваля в сторону баров, колдовской воздух был оживлен музыкой, смехом и огнями. Я шла пружинистым шагом, лямки армейского ранца давили мне на плечо. Первый раз за много недель я испытывала прилив счастья, пребывая почти в эйфории. И я была совершенно не готова к тому, что меня ожидало в моем номере.
Глава 16
Не помню, чтобы я оставляла включенными какие-нибудь светильники, и поэтому предположила, что горничная поменяв белье и вытряхнув пепельницы, по небрежности забыла выключить свет. Я уже заперла дверь и, напевая про себя, отправилась в ванную, когда поняла, что не одна.
Марк сидел перед окном, рядом с его креслом на ковре стоял раскрытый кейс. В этот неопределенный момент, когда мои ноги не знали, куда им идти, его глаза встретились с моими в молчаливом диалоге, встревожив мое сердце и сжав его ужасом.
Бледный, одетый в теплый серый костюм, он выглядел так, как будто только что из аэропорта. Его чемодан стоял, прислоненный к кровати. Если бы у Марка был счетчик Гейгера, реагирующий на психическое излучение, то, я уверена, мой ранец заставил бы его бешено трещать. Спарацино послал его. Я подумала о «Руджере» в своей сумочке, но при этом прекрасно понимала, что никогда не смогу поднять пистолет на Марка Джеймса и спустить курок, если до этого дойдет.
— Как ты вошел? — глухо спросила я, не двигаясь с места.
— Я твой муж, — сказал он и достал из кармана ключи от моего номера.
— Ты ублюдок, — прошептала я, мое сердце дико колотилось.
Он побледнел и отвел глаза.
— Кей...
— О Господи! Ты ублюдок!
— Кей. Я здесь, потому что меня послал Бентон Уэсли. Пожалуйста. — Он встал с кресла.
В изумленном молчании я наблюдала за тем, как он достал из
— Ты ела? — спросил он, протягивая мне напиток.
Пройдя мимо него, я бесцеремонно бросила ранец и сумочку на туалетный столик.
— Я умираю с голоду, — сказал он, ослабив воротничок рубашки и сорвав галстук. — Черт, я раза четыре менял самолеты. С самого завтрака не ел ничего, кроме орехов.
Я промолчала.
— Я уже сделал заказ на нас обоих, — продолжал он спокойно, — думаю, ты созреешь, когда его принесут сюда.
Подойдя к окну, я разглядывала лилово-серые облака над огнями улиц старого города Ки Уэста. Марк пододвинул кресло, скинул туфли и закинул ноги на кран кровати.
— Дай мне знать, когда будешь готова выслушать мои объяснения, — сказал он, болтая в стакане лед.
— Я не поверю ничему, что ты скажешь, — холодно ответила я.
— Вполне откровенно. Это расплата за жизнь во лжи. В этом я невероятно преуспел.
— Да, — откликнулась я, — ты в этом невероятно преуспел. Как ты нашел меня? Я не верю, что Бентон рассказал тебе. Он не знает, где я остановилась, а здесь на острове, должно быть, штук пятьдесят отелей и столько же пансионов.
— Ты права. Наверное, так и есть, и, тем не менее, мне потребовался всего один телефонный звонок, чтобы найти тебя, — сказал Марк.
Расстроенная, я села на кровать.
Он залез в карман своего пиджака и, вытащив сложенную брошюру, протянул ее мне.
— Узнаешь?
Это был точно такой же путеводитель, как тот, что Марино нашел в спальне Берил Медисон и копия которого была подшита к ее делу. Это был тот самый путеводитель, который я изучала бесчисленное количество раз, и о котором вспомнила две ночи назад, когда решила сбежать на Ки Уэст. На одной его стороне были перечислены рестораны, достопримечательности и магазины, а на другой изображена карта улиц, по периметру которой были напечатаны объявления, в том числе и реклама этой гостиницы, натолкнувшая меня на мысль остановиться здесь.
— Бентон вчера после нескольких попыток наконец связался со мной, — продолжил Марк. — Он был совершенно расстроен, сказал, что ты уехала — отправилась сюда. Затем мы занялись делом — попытались тебя вычислить. У Бентона под рукой, очевидно, оказалась копия путеводителя Берил. Он предположил, что ты тоже видела его, а возможно, даже сделала для себя копию. Мы решили, что тебе могло прийти в голову воспользоваться им.
— Где ты это взял? — я вернула ему брошюру.
— В аэропорту. И так случилось, что эта гостиница — единственная, которая здесь указана. И у них оказался номер, зарезервированный на твое имя.