В Объятиях Соблазна
Шрифт:
— Элизабет унаследовала тайну Контарини от своей тетки! — самодовольно провозгласил Уэстбрук. — И теперь, став ее мужем, я завладею несметными богатствами ее рода. Подчиню себе венецианскую знать, а там и вся Италия падет к моим ногам! Никто не посмеет перечить лорду Кристиану — новоявленному дожу и хранителю древних реликвий!
Его безумный смех эхом разнесся под сводами часовни.
На миг в церкви воцарилась звенящая тишина. А потом Марко прищурился и процедил, чеканя слова:
— Что ж, синьор. Вынужден вас огорчить. Все ваши замыслы — не более чем прах и пустые мечты. Никаким мужем Элизабет вы
— Значит, эта сучка не соврала. Все-таки умудрилась передать тебе наследство, скользкая дрянь!
Он с силой встряхнул меня, заставив вскрикнуть от боли. Острие кинжала чиркнуло по коже, пустив свежую струйку крови.
— Браво, Альвизе, браво! Ловко сработано, ничего не скажешь. Обвел вокруг пальца наивную девицу, облапошил на счет наследства. В твоем стиле — интриги, подлог, шулерство. Ни стыда, ни совести! Но стоит мне появиться в суде — и твоя липовая дарственная превратится в пыль. Да любой судья в два счета аннулирует документ, узнав, что ты вынудил бедняжку Элизабет подписать его!
Он сделал драматичную паузу и продолжил:
— Всем известно, что за птица управляющий палаццо Контарини. Бастард, выскочка, сводник из борделя. Твоя грязная репутация, сомнительное происхождение, криминальные делишки — да о них весь город судачит! И кому, по-твоему, поверят: мне, благородному лорду — или тебе, отребью с панели?
Уэстбрук расплылся в ядовитой ухмылке. В голубых глазах плясало торжество.
— Стоит мне намекнуть, что ты принудил Элизабет отдать тебе наследство. Запугал, застращал, заморочил голову своими дьявольскими чарами. Да ее тут же признают невменяемой, отдавшей богатства под влиянием момента! И поверь, дружок, тогда ни один твой вшивый документ не спасет положения. Все вернется на круги своя. А ты останешься ни с чем — жалкий, растоптанный, униженный.
Кристиан расхохотался, упиваясь своими словами. По спине пробежал холодок. В глазах Марко промелькнул мрак.
— Всё сказал?! А теперь будь добр, отпусти ее подобру-поздорову. Иначе, видит бог, я вышибу тебе мозги прямо здесь и сейчас!
Кристиан нервно облизнул пересохшие губы и затравленно огляделся по сторонам, ища поддержки у своих головорезов. Но те лишь неподвижно лежали на полу часовни, распластавшись в растекающихся лужах крови. Широко раскрытые остекленевшие глаза невидяще пялились в потолок, а из распоротых глоток толчками выплескивалась алая жидкость.
Уэстбрук судорожно сглотнул, осознавая весь ужас ситуации. Его верные цепные псы, казавшиеся несокрушимыми, пали от руки взбешенного Альвизе меньше чем за минуту. Теперь их растерзанные трупы, будто сломанные марионетки, валялись на холодных мраморных плитах.
Метнув затравленный взгляд на застывшего изваянием в углу священника, Кристиан понял, что никакой подмоги ему не видать. Почтенный падре, окончательно отрешившись от реальности, безучастно таращился в стену. Похоже, доза опиума погрузила его в глубокий наркотический транс.
Кровь
— Ну уж нет, Альвизе, фокус не пройдет! Пристрелишь меня — и твоя шлюшка тут же захлебнется кровью! Опусти пистолет, или, клянусь, я перережу ей глотку на счет три. Раз… Два…
— ТРИ! — выкрикнула я и одновременно с этим резко метнула руку назад, стискивая пальцами его мужское достоинство сквозь ткань брюк. Сжала что было сил, выкручивая, словно тряпку на стирке.
Кристиан взвыл раненым зверем, выпучив глаза. Нож выпал из ослабевших пальцев, лязгнул о мрамор. Он согнулся пополам, хватаясь за пах. Из горла вырвался сдавленный хрип.
— Ах ты ж… стерва! — просипел он. — Ты… да я тебя…
Но договорить Кристиан не успел.
Грянул выстрел! Такой оглушительный, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. В замкнутом пространстве часовни грохот показался просто чудовищным.
Кристиан рухнул как подкошенный. Пуля вошла ему точно промеж глаз, снеся половину черепа. Кровь и мозги забрызгали алтарь, расплескались по мрамору.
Марко и бровью не повел. Хладнокровно опустил пистолет, наблюдая, как тело врага содрогается в последней агонии. На губах его играла холодная, удовлетворенная усмешка.
В этот миг у меня потемнело в глазах. К горлу подкатила тошнота. Пошатнувшись, я стала медленно оседать на пол.
Но Марко в два счета оказался рядом. Отбросив пистолет, подхватил меня на руки. Встревоженно заглянул в лицо, похлопал по щекам.
— Элизабет! Очнись, умоляю! Не пугай меня так.
Я слабо застонала, приоткрывая глаза. В висках стучало, мир плыл, подергиваясь дымкой.
— Марко, о боже! Ты… Ты убил его! Просто взял и…
— Ш-ш-ш, тише, — оборвал он, прижимая меня к груди. — Не думай об этом. Я сделал то, что должен был. Ради тебя и твоей безопасности. Этот ублюдок заслужил свою участь. Он бы все равно не успокоился.
С этими словами Марко решительно поднялся, удерживая меня на руках. Бросил последний взгляд на остывающий труп Кристиана и направился к выходу. Прочь от этого проклятого места, где едва не случилась трагедия.
Я обвила руками его шею, спрятала лицо на груди. Сердце колотилось, мысли путались. Я до сих пор не могла осознать случившееся. Поверить, что моему кошмару пришел конец.
В голове шумело, перед глазами все плыло. Стресс и потрясение навалились разом, грозя поглотить. Из последних сил цепляясь за реальность, я чувствовала, как проваливаюсь в темноту.
* * *
Марко
Я бережно прижимал к груди драгоценную ношу, шагая прочь от зловещей часовни. Элизабет обмякла в моих руках, но ее сердце билось ровно, а дыхание щекотало шею. Наконец-то моя бесценная в безопасности! Еще минута — и страшно представить, что могло случиться. Но теперь все позади. Больше никто не посмеет ее обидеть — я лично прослежу и порву в клочья любого, кто рискнет перечить.