В объятиях варвара
Шрифт:
Майкл несколько секунд молчал.
— Сейчас это звучит гораздо более грязно, чем когда я планировал в своей голове. Для меня это была всего лишь задачка. Прости меня. Иногда я действую, как голая функция.
— И ты меня прости. Это просто нервы.
— Ты устала? Хочешь отдохнуть?
— Что?! Нет, черт возьми, я не хочу отдыхать.
— Просто пытаюсь быть заботливым.
Я резко встала и, невзирая на боль в ноге, открыла дверь бунгало и решительно вошла внутрь. При моем появлении в коридоре зажглось мягкое освещение.
— Я могу переночевать в другом
Я убью его.
— Майкл! — Я кипела, словно ядро звезды. — А ну тащи сюда свой гениальный зад!
Стратег появится в дверном проеме. Я демонстративно стянула платье через голову и отбросила на пол. Всегда хотела это сделать, предаваясь тайному позорному увлечению — чтению любовных романов. В них дерзкие юные героини часто поступали именно так. Не верила, что и мне когда-нибудь доведется. Это не про меня! Но после всего, что с нами случилось, было уже все равно. Хватит раздумывать, оценивать, подбирать слова! Я готова наброситься на Майкла и жестоко его изнасиловать, покусать и поцарапать спину — сделать все то, о чем прежняя Мари не могла и подумать.
Мужчина окинул меня тяжелым взглядом и прислонился к косяку.
— А знаешь, — протянул он. — Я собирался быть паинькой. Мне стоило бы встать на колени и зацеловать тебя всю.
— Но тебе хочется другого? Например, схватить за волосы и прижать к стене?
Давай, сделай это наконец! Не нужна мне сейчас ни твоя забота, ни нежность с долгими разговорами.
— Примерно так, — ответил Майкл угрожающе, пинком закрыв дверь. Я отступала, он приближался. С каждым шагом в нем пробуждался скрытый хищник. Вновь слетала цивилизованная шелуха, отключалось сознание, стирались рамки. Не сегодня, малыш. Сейчас все будет по-моему. Я стояла в одних тонких трусиках, а стратег до сих пор одет. Я хотела лишить его превосходства.
— Снимай штаны.
— Сама справишься. — Насмешливо поднятая бровь, но глаза выдают возбуждение и… любопытство? Удиви меня, Мари.
Что ж, будь по-твоему. Преодолела разделяющее нас ничтожное расстояние, с трудом расстегнула предельно натянувшуюся ширинку. Кое-кто находится в полной боевой готовности. Стянула боксеры и освободила налитое кровью достоинство Майкла.
— Помнишь, как мучал меня в своей квартире? — Прошептала, опускаясь на колени.
— Месть — сладкая штука, да, моя девочка?
— Очень сладкая, — с этими словами я обхватила губами упругую головку и принялась старательно ублажать стратега. Так старательно, как решала в школе задачки по математике; мой восторг могут понять только отличницы, которым вручают диплом за первенство на международной олимпиаде. Хотя нет, о чем это я? Это упоение можно сравнить с озарением ученого, который делает открытие века. Если бы рот не был занят, я завопила бы "Эврика!", что было бы весьма не к месту. Почему я раньше этого не сделала? Стыд и отчаянная гордость за собственное бесстрашие — пожалуй, более странного коктейля невозможно
Прерывистое дыхание и едва слышный мучительный стон подсказали, что мужчина близок к разрядке. Отстранилась и облизала губы, слегка подула на подрагивающий ствол. Прекрасное зрелище: почти как горящий огонь в камине или струящийся водопад. Разница лишь в том, что вид напряженного, гладкого, толстого члена Майкла не умиротворял, а действовал прямо противоположным образом. То есть пробуждал дикое первобытное возбуждение. Сегодня я возьму тебя — так, как хочу, на своих условиях. Я больше не буду убегать, словно добыча; буду смотреть на твое желание и впитывать его, насыщаться им, контролировать.
— С ума меня решила свести?
— Заткнись… — О, я знала, что моя грубость заводит Майкла больше, чем податливость.
Снова с тайным восторгом приняла в себя восхитительный член любимого мужчины. Мое греховное таинство. Вновь стало неимоверно стыдно от собственных мыслей, которые отдавали прямым богохульством и наверняка не понравились бы моей маме. Прочь, прочь, проклятые комплексы и зажатость! Обласкала языком, отстранилась, глянула снизу вверх. Показалось, что лицо Майкла полыхнуло гневом. Его не устраивала эта игра, но другой у меня для него не было.
Он не выдержал, вздернул меня вверх, толкнул к стене. Тут же приник всем тренированным телом. Подхватив под ягодицы, впился в рот. Языки сплелись в диком, мучительно-остром поединке. Но сейчас было не время предварительных ласк; мы успели взвинтить себя до крайней степени еще до дороге. Стратег оттянул полоску трусиков и ворвался внутрь, растянув меня до самого конца, до грани болезненных ощущений. Ногти впились в плечи стратега и я с наслаждением прочертила неглубокие борозды. Пометила территорию.
В ту ночь осуществились оба сценария: прямо у стены, а потом ещё раз — уже на кровати, где он нежно прошелся губами и языком по всему телу. Утомленно раскинувшись на широкой груди стратега, игриво прошептала:
— Любимый, насчет симуляции… я иногда думаю о нем.
— О ком? — Майкл перекатился и навис сверху.
— О том варваре… Жаль, я больше не работаю с тобой в одной компании. Хотелось бы ещё разок встретиться.
— Любимая, я придумаю для тебя столько симуляций, сколько ты захочешь. А варвар придет, нужно только позвать как следует, — с этими словами он слегка прикусил распухшие губы и уже не останавливался до самого рассвета.
******
Как начинается утро любовников, которые наверстывали упущенное за несколько долгих месяцев? Правильный вопрос не "как", а "когда". Оно начинается вечером. Мы проснулись, когда закатное солнце уже окрасило берег моря в алые тона. Терраса, кресла, ласковый бриз, первая кружка кофе на восхитительно пустой желудок — как долго продлится эта идиллия? Скоро ли опять придут в движение наши эмоциональные качели?
Я жадно впитывала облик Майкла, рассматривая мужчину сквозь ресницы, он в своей манере отвечал прямым бескомпромиссным взглядом.