В объятиях заката
Шрифт:
Разочарование чувствовала и Ма. Она надеялась, что поцелуй будет более долгим — более, так сказать, основательным.
Бубба Лэнгстон тщетно старался унять неистово прыгающий кадык. Он конвульсивно дергался, в то время как ширинка его кожаных штанов натянулась, и он принялся истово молиться, чтобы никто этого не заметил.
Люка Лэнгстона только страх перед поркой удерживал от того, чтобы громко не захихикать.
На глаза растроганной Анабст навернулись слезы.
Лидия удивлялась, как усы мистера Коулмэна смогли пощекотать не только ее губы, но и горло, и достать до самых глубин ее тела. Неожиданно стало
Росс поклялся, что больше не допустит подобных экспериментов над собой. До того он убедил себя, что сумеет поцеловать ее равнодушно, просто поскольку этого требует обряд и ожидают окружающие. Что же, теперь он знал, знал, что не может целовать ее равнодушно — ради чего бы там ни было.
— Жалко, что почти сразу пошел дождь.
— Почему?
Лидия вздохнула. Она надеялась, что теперь, когда они законные муж и жена, разговоры будут получаться у них более просто. Но как только они вернулись в их… да, теперь в их фургон, мистер Коулмэн словно с цепи сорвался. Может, он уже жалеет, что женился на ней? Но, насколько она видела, его никто не гнал к венцу под дулом пистолета.
— Мне показалось, кое-кто из гостей хотел потом к нам зайти, вот и все.
Он хмуро усмехнулся.
— Да им просто любопытно. Они и на свадьбу пришли потому же, почему некоторые ходят в цирк.
Ей хотелось верить, что все, кто поздравлял ее после того, как все совершилось, действительно были рады, что она теперь — миссис Коулмэн, и принимали ее как одну из своих.
Лидия взглянула на букет цветов в стеклянном кувшине. Потрогала хрупкие лепестки. Цветы ей подарил после церемонии мистер Хилл — и поцеловал руку. «Поздравляю вас, миссис Коулмэн. Желаю вам долгих лет счастья». «Спасибо, мистер Хилл. Цветы очень красивые», — ответила она Хиллу.
А теперь мистер Коулмэн, похоже, задался целью уничтожить все светлые воспоминания, которые она припасла на будущее.
— Я все же не думаю, что они пришли просто поглазеть.
Он пожал плечами.
— Думай как хочешь.
Она в последний раз посмотрела, все ли в порядке с Ли, и легла на тюфяк. Росс постелил себе в противоположном конце фургона, так далеко от нее, как только возможно. «Я не ядовитая», — хотелось сказать ей, но она сдержалась. Она была слишком захвачена событиями прошедшего дня, своим новым именем, новой одеждой, чтобы сейчас препираться с ним.
— Спасибо за обновки.
— Не за что, — угрюмо ответил он. — Не мог же я позволить тебе выйти в обносках. — Он прикрутил светильник, и она услышала, как он снимает на ночь одежду и укрывается своим одеялом.
Дождь, который только что тихо шептал, теперь надоедливо шумел снаружи. Утром он звучал так приятно, нашептывая им колыбельную. Теперь звук его был печальным. Лидия почувствовала себя совсем одинокой — она знала, что, если он решил спать в собственной постели, ей не удастся его переубедить. В темноте она повернулась на бок и долго всматривалась в темные очертания его тела в противоположном конце фургона.
— Доброй ночи… Росс.
«Почему она выбрала именно этот момент, чтобы назвать меня по имени — почти в первый раз? И почему в ее устах это звучит как музыка?» —
— Доброй ночи, Лидия.
VIII
Мужчина, севший за свободный стол в прокуренном зале салуна, с отсутствующим видом раскладывал перед собой пожелтевшие листки бумаги. Его спутник сел на стул напротив, окинув взглядом собравшихся в зале посетителей. Было видно, что это вошло у него в привычку.
— Виски?
— Да, пожалуй, — все с тем же отсутствующим видом отозвался первый мужчина, продолжая перебирать разложенные листки.
Он, казалось, не замечал и своего спутника, Ховарда Мейджорса, который подал знак бармену, чтобы тот принес бутылку и два стакана. Лишь когда Мейджорс налил виски и передал стакан через стол, его спутник поднял глаза. На лице его застыло страдальческое выражение, как у человека, внезапно пробудившегося от дурного сна. Схватив стакан, он одним глотком опрокинул содержимое в горло. Обычно строго соблюдая правила приличия, даже когда дело касалось спиртных напитков, на этот раз он сам потянулся к бутылке и налил себе еще. Когда виски расплавленным оловом обожгло желудок, он поднял на собеседника полные ненависти глаза.
— Этот ублюдок женился на моей дочери!
Кулак его с силой опустился на стол. Ногти выглядели по-женски ухоженными, но рука была чисто мужской рукой, и плотно сжатые пальцы немало говорили о характере их хозяина. Было видно, что это человек, привыкший во всем вести свою линию, держать в кулаке и себя, и всех окружающих, не позволяющий обманывать себя и мстительный при необходимости.
— Бог мой! Как только я подумаю, что он — и в ее постели! — Он снова с силой ударил по столу, от чего подпрыгнули разложенные на нем листки и всколыхнулась жидкость в бутылке.
— Я не хотел вам говорить, — сочувственно отозвался Мейджорс. — Но мне сразу показалось, что я узнал его на той свадебной фотографии, которую вы мне показывали. Хотя нужно было убедиться окончательно — для чего я и сравнил ее с этими плакатами. Безусловно, это — один и тот же человек, хотя здесь у него усы. Его разыскивают уже несколько лет. Агентство Пинкертона много раз запрашивали на предмет его поимки.
— Значит, Росс Коулмэн в действительности — Сонни Кларк, — с горечью промолвил Вэнс Джентри. — Моя дочь вышла замуж за разбойника, бандита, человека, которого разыскивают за ограбление банка, убийство… Боже! — простонал он, закрыв руками лицо; когда он отнял их, было видно, как исказились его аристократические черты под шапкой снежно-белых волос. — Что сделал он с нею?
Мейджорс молча налил своему собеседнику еще стакан, и тот жадно выпил.
— Если он только пальцем тронул ее, я его убью! — Его побелевшие губы шевелились с трудом. — Да мне всегда хотелось сделать это, как только он при мне до нее дотрагивался. Я понял, что он негодяй, как только в первый раз его увидел. Он умел обращаться с лошадьми — иначе я бы никогда его и не нанял. — Его ровные, белые зубы конвульсивно сжались. — Почему, почему я не поверил тогда первому впечатлению?
— В любом случае, — сыщику не изменяла профессиональная выдержка, — чтобы что-то с ним сделать, нам придется сначала выяснить, где он находится.