В объятьях демона
Шрифт:
– И чего хотел?
– Точно не поняла, но куда меня приглашал.
– Тебя? Брэд Питт? Он что, с дуба рухнул? – вытаращив глаза, спросила Света.
– Думаю, откуда-то повыше, - пошутила я.
До конца дня звёздная парочка так и не объявилась.
И вот прозвенел звонок с последней пары – древнерусской литературы. И, несмотря на крики такой же древней Аделины Игнатьевны: «Я ещё никого не отпускала», через пять минут аудитория опустела. Мы тоже с Генкой и со Светой подскоками с радостными криками бежали вниз по лестнице, в предвкушении вечера последнего рабочего дня –
На выходе из универа нас уже поджидала Анджелина Джоли.
Теперь она начнёт!
– подумала я.
И не ошиблась…
Дубровина была одна. И, изобразив улыбку на своём ангельском личике, она перешла сразу к решительной атаке:
– Вася, у меня в воскресенье день рождения! – ласково начала она.
– С чем тебя и поздравляю! – ответила я, пытаясь от неё поскорее избавиться.
Но Дубровина не спешила так просто сдаваться:
– Послушай, ты всегда отказываешься от моих приглашений. Но в воскресенье я бы очень хотела тебя видеть. Иначе обижусь.
По моему выражению лица Алина поняла, что с обидой она, явно, переборщила.
Но я, честно сказать, её недооценивала. Потому как следующий её ход был конём.
– Да, Свет, ты тоже приходи, - обратилась она к оторопевшей не то от удивления, не от обрушившегося на неё счастья, моей подруге.
Та сразу засияла и закивала головой, совсем забыв, что сама недавно обвиняла меня в излишней доверчивости по отношению к Дубровиной.
– Спасибо! Приду!
– Мы подумаем! – я схватила за руку Свету и потянула её за собой подальше от чар злобной Малефисенты.
... Дома, надо думать, меня ждал непростой и мучительный разговор. Я, конечно, не собиралась идти на этот день рождения, тем более в ночной клуб с уже страшным названием «Махаон», так как, в принципе, ненавидела всё, что там происходит.
– Ты же там никогда не была, - умоляла меня Света чуть ли не на коленях.
– Как ты можешь так подробно описывать то место, о котором ничего не знаешь!
Но мне и не обязательно было его видеть. Если туда ходит «золотая молодёжь», не важно, семьсот пятидесятой пробы, как Макарский и Дубровина, или же триста семьдесят пятой, к какой можно было отнести Смирнову и Полину Нечипоренко из нашей группы. Они и в универе-то не отличается особой скромностью, что же происходит там, в пучине соблазна и разврата.
Как я не старалась, переубедить подругу не вышло. Настроение к вечеру было изрядно испорчено. Масла в огонь подлил ещё и Гена, полчаса оплакивающий купленные билеты в кино.
Найдя компромисс, договорились пойти на этот, будь он неладным, день рождения, но ненадолго.
– Я слышала, в «Махаон» ходят самые красивые и богатые парни Москвы, наследники всяких крупных корпораций, известные певцы и актёры, - мечтала, сидя на кровати Света.
– Там строгий фейс-контроль, и нас с тобой никогда бы туда не пустили, но есть пригласительные, - целовала она две листовки, выданные нам Дубровиной.
Мне же было всё равно! Я ненавидела такие заведение и их почитателей!
Тогда я ещё не знала, что именно с этого дня рождения, с модного элитного ночного клуба под названием «Махаон» и начнётся моя история
– И ты собираешься так пойти в ночной клуб? – оглядывая меня, стоящую у зеркала в рваных джинсах и белой обтягивающей футболке, спросила Света.
– Ну, да. Ты же сама умоляла меня купить эти джинсы, уверяя, что они самые модные, - не понимала я её укоризненного взгляда.
– Не для «Махаона» же! Давай снимай, сейчас что-нибудь подберём.
Света открыла шкаф и посмотрела на мою скромную полку.
– Не густо! Что же делать?!
На помощь ей пришла Ольга, полностью вошедшая в наше положение.
– У нас с тобой фигуры одинаковые, - обняв меня за талию и сравнивая с собой перед зеркалом, констатировала факт спасительница.
Она подошла к шкафу и сняла с вешалки своё синее платье, которого, впрочем, я на ней никогда не видела.
– Это, думаю, то, что надо, - добавила она, прикладывая ко мне платье прямо с вешалкой.
Через пять минут я смотрела на своё отражение и не могла понять, я это или не я. Ведь к платью нашлись и такого же цвета туфли на высокой шпильке, в которых я и на месте-то стоять не могла, не то, что передвигаться.
– Мама бы умерла, если бы меня увидела, - сделала вывод я.
– И вы хотите, чтобы я так пошла?
Девчонки синхронно кивали.
– Вы в своём уме?
На что они всё так же продолжали кивать.
Я согласилась оставить только платье. Что и так было чудом. Учитывая то, что оно было выше колен и с глубоким декольте.
Через час мы уже стояли у ворот того самого «Махаона», где охранник чуть ли не под лупой рассматривал наши пригласительные, пытаясь найти подвох. Он переводил взгляд с пригласительных на нас, потом наоборот. Даже рассматривал листовки, подняв высоко над собой к прожектору, освещающему вход, наверное, в надежде найти там голограмму.
В результате, смирился, открывая перед нами тяжёлую металлическую дверь.
То, что я увидела за этой дверью, словами описать невозможно. Громкая музыка молотком била по вискам, не давая никакой возможности опомниться. Мелькая перед глазами, будто звёздочки после крепкого удара по лицу, разными цветами, переливаясь и ослепляя глаза, бегали огни. Вокруг был не то туман, не то дым от сигарет. Но дышать было невозможно. Яркий луч прожектора освещал небольшую сцену, передвигаясь по кругу. В такт ему на той самой сцене трясли своими непристойными местами полуголые девушки и парни. Да и сидящие и стоящие рядом со мной девушки, не сказать, что были тепло одеты.
Мы оглядывались вокруг, пытаясь глазами отыскать виновницу нашего прихода в это злачное место.
– Вася, Света! – доносилось откуда-то сверху. На втором этаже, куда поднималась широкая закрученная лестница, стояла Дубровина и махала нам рукой.
Господи, и что мы здесь делаем? – подумала я.
У меня было желание уйти, даже убежать, скрывшись за входной дверью в ночи улицы. Но было поздно. Света, схватив меня за руку, потащила на второй этаж.
– Я рада, что вы пришли! – как всегда визжала и хлопала в ладоши Дубровина. Как меня раздражала эта её привычка!