В объятьях сна
Шрифт:
– Оставь меня в покое, ты не понимаешь. И другие не поймут… – его тихий плач и надорванный голос говорили, что ему нужна помощь, чтобы разобраться во всём, но сам он вряд ли примет действительность. Глэд была очень счастлива, что малой не знает, что она одна из наследников.
– Так ты не объясняешь!
– А чего тут объяснять-то?
– А теперь говоришь, как все взрослые.
– Пойми же! Он был дорог нам всем! Всем без исключения! А теперь символ нашего города катается чёрт знает где и с кем, весь сверху донизу покрытый опарышами!
– Ну, если смотреть под таким углом…
– В общем, если хочешь помочь, найди обо что мне опереться и поковыляем в город.
– Хорошо… Я что-то видела тут подходящее, сейчас найду, принесу.
Глэдис ушла на поиски подходящей для мальчишки ветки, но в первую очередь вернулась за своим тапком, где посеяла и второй, однако она уже перестала чувствовать холод и могла идти без них… Мысли её были заполнены теперь тем, что она поступила неправильно, поехав сюда. Думала она, как он станет к ней относиться, если узнает, что это о ней только что шёл разговор. Думала, «и где тебя только носит, брат?».
А он тем временем беседовал с Фордом, пытаясь у того выведать дорогу. Коляска быстро развалилась до конца, так как никто её ночью и не чинил, и пришлось тащить Форда на спине. Он как-то с сестрой смотрел фильм «Человек-швейцарский нож», а потому будто следовал сюжету фильма, пытаясь разговорить собеседника, и по чистой случайности уносил его ещё глубже в чащу леса…
Глэд нашла подходящую на роль трости-костыля палку и с ней поспешила к потеряшке. Они стали медленно идти в сторону города и вскоре наткнулись на небольшую группу, искавшую мальчишку. Люди эти были подготовлены ко всему и явно обладали щепетильным складом характера. Они оказали мальчику первую помощь, Глэдис отпоили тёплым чаем и одели по погоде, а в завершении всего отзвонились Гардену и сообщили, что нашли Глэдис с мальчишкой, договорились о точке сбора и стали вести жертв этого дня к ней.
Глэд была довольна, но крайне устала от всего произошедшего, от чего плелась и представляла молодого и красивого Форда. В сердце слегка щемило, но мальчик, который уже заснул у неё на руках, отказавшись от помощи остальных, не давал долго думать о чём-либо кроме него. Горячо прижимаясь к её груди, он будто слушал мелодию её сердца.
На площади в центре города все радовались воссоединению семьи, но тихо, про себя. Никто не хотел разбудить проказника громким возгласом. Глэд отдала дитё дяде, и счастливая пошла с Гарденом к себе в дом, продолжать спать. Гарден о чём-то с ней говорил по дороге и постоянно то ругал, то хвалил за её смелые, безрассудные и добрые поступки за это утро. Про Леона все забыли и тихо разошлись по домам, комнатам и кроватям, продолжив прерванный сон. А Леон тем временем:
– Ну же… Давай пресная вода… Выходи изо рта, как из кулера… Ты можешь, я знаю! Ну же! Чёрт. Друг мой… Видимо сегодня ночуем в лесу. Хотя, я ещё не пробовал тебя возбудить…
Не прошло и четырёх часов, как Глэд снова разбудили. На этот раз это был Гарден. Он говорил быстро и отрывисто, но общая суть складывалась так, что он не подумал выдать ни Глэд, ни Леону средства связи, а рация для связи с Фордом лежит на кухне, как ни в чём не бывало. Глэдис попросила выразиться понятнее, так как вообще всё прослушала, и услышала во второй раз четко и коротко, что её брат и Форд пропали. Глэдис очень хотелось послать Гардена, но тёплые чувства к Форду оказались выше эгоизма. И они вновь собрали группу, с которой уходили Леон и Форд, направившись все вместе в том же направлении. В этот
Леон уже спал тихим сапом прижимался к Форду. Он очень вымотался, бегая с ним по лесу. Однако сон нагнал его мгновенно. Во сне ему казалось, что ему не спится, в связи с чем он пытается продолжить общаться с Фордом, однако в этот раз он ему ответил…
– Не могу уснуть. Давай поговорим? – начал Леон.
– Давай.
– Не думал, что ты ответишь. Почему ты не помогал мне сегодня? Обидно немного.
– Прости, просто мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всему этому. Мне кажется, я никому не нужен. Никто много лет не приезжал ко мне. Слишком долго я был один, но стоило мне умереть, заметь, немолодым, как появились вы.
– Да. Наш косяк. Но, поверь, мы даже что ты существуешь слыхом не слышали. Я бы хотел, чтобы всё было немного иначе, познакомиться с тобой на десятилетие раньше…
– Ты правда этого хотел бы? – Форд повернул голову к Леону и облокотился об руку, всматриваясь в его силуэт.
– Правда. Ты очень хороший, как мне кажется. Все о тебе очень хорошего мнения…
– Продажные суки.
– …Даже дети!
– Даже дети?
– Да! Помнишь, мы домой возвращались, и по пути…
– Да-да-да. И я вспомнил, как его зовут. Клайд. Он почти беспризорник, так как его отец – дальнобойщик. Возит из больших городов сюда продовольствие. Мальчик растёт собственником. Сначала меня невзлюбил, при жизни, теперь ненавидит тех, кто «не даёт мне спокойно умереть». Забавный он.
– Не сказал бы, что забавный… С лестницы мог бы вас и не сталкивать.
– Вряд ли это он сделал, скорее просто присвоил это действие себе, зная, что настоящий вандал не объявится.
– …И всё же он странный.
– Не страннее нас.
– …
– Принесёшь мне попить?
– А тебе надо?
– От разговора в горле пересохло.
На этой фразе Форда Леон продрал глаза и, сверившись с уже практически севшим телефоном, пошел, водрузив тело на спину, на поиски воды.
В это время Глэд и Гленн с парой человек осматривали окрестности, где пропал Леон. В этот раз все были отлично подготовлены: были взяты и средства связи, и многое другое на случай долгих поисков. Минут через пятьдесят была найдена коляска, от которой змеился какое-то время след, затем перешёл во вдавленные в землю следы, а далее исчезал из виду. Вся команда пошла по следу.
Найдя небольшой источник, Леон усадил тело к ближайшему дереву и принялся пить воду. Он пил воду так жадно, словно ожидая, что вода резко перестанет течь. Он чувствовал на своей спине холодный взгляд Форда, но не хотел сознаваться себе в том, что уже дал обещание. Однако совесть взяла своё, и он, набрав полный рот воды, вернулся к телу, открыл ему рот, закрыл глаза и отправил мощную струю воды ему в желудок. И тут же услышал «Ещё…». Он осмотрелся, но никого, кроме трупа поблизости не было. И нехотя, ему пришлось поить своего мёртвого предка таким способом.
После десятого «глотка» Леон услышал благодарность от покойника и несколько, слегка «излишних», комментариев…
– Спасибо тебе. Жажда отступила. Моя беспомощность делает меня похожим на птенца, которого вскармливает мать. Твои тёплые губы без неприязни слились с моими, но ты закрыл глаза. Видимо, ты не первый раз целуешь человека…
– Я не целовал вас… М-мне вы не противны, не более. Да, я целовался раньше, было бы странно, если бы нет. Но сейчас я не целовал вас, а просто поил.