В объятьях зверя
Шрифт:
— Не знаю: то ли дуракам и правда везет, то ли он знал пару приемов, повышающих шансы на благополучный исход, — но он даже выигрывал, — продолжил Стефан. — И чем чаще это происходило, тем больше ему хотелось играть, чтобы получить сумму крупнее, — как и всем идиотам, на которых эти казино и рассчитаны. Конечно, тебя ведь надо было поднимать, а папаша, кроме как квартальные отчеты, ничего делать не умел, — с отвращением выплюнул Сальваторе. — Это и сыграло с ним злую шутку. В один прекрасный вечер он проиграл абсолютно все деньги, которые были у него с собой наличными, и те, которые оставались на карте. Сумма долга была огромна, около ста тысяч, но Джон, видимо, не понял, что попал в полную задницу, поэтому пытался отыграться, и в конечном итоге к уже имеющимся задолжал еще столько же. В тот вечер там находился хозяин казино вместе с братом, Джерардом Мэттьюсом.
— Кто
— А тут начинается самое интересное, — с раздражением и сарказмом ответил Стефан. — Это бывший партнер моего дяди Грейсона, работал у него в компании финансовым директором. Не буду вдаваться в подробности, все равно ничерта не поймешь. Скажу только, что этот гаденыш, по-простому говоря, кинул Грейсона на бабки — очень большие, а потом, когда все его аферы вскрылись, очень удивился, что дядя дал ему пинок под зад. Он отделался условным сроком и тем, что остался на мели. И, конечно, решил отомстить Грейсону за то, что тот не захотел держать у себя в компании крысу. А как можно отомстить? Ну, конечно, грохнуть, как же иначе!
Стефан со злобой всплеснул руками и ударил ладонями себя по бокам. Его рассказ был вполне краток, но Елена все равно не понимала, как ко всей этой истории относится ее отец.
— Превращать условный срок в реальный Мэттьюсу, видимо, не очень-то хотелось, — продолжил Сальваторе. — Поэтому он решил найти исполнителя. На профессионального киллера бабла не было, вот и начал ходить по казино, где жалкие идиоты вроде твоего отца сидят над этой долбаной рулеткой и думают, из каких дырявых штанов достать еще сотню баксов и поставить. Он разговаривал с некоторыми из них, узнавал что-то про их жизнь. Джон был для него идеальным вариантом: бухой, с долгом под двести тысяч, — красота! — каждое слово Стефана было пропитано ядовитой желчью, и было непонятно, к кому он испытывает б'oльшую ненависть — к отцу Елены или Мэттьюсу. — Он предложил ему сделку: Джон выполняет его «непыльную» работу, а Джерард уговаривает брата аннулировать долг. Но твой папаша, видимо, даже в таком состоянии прибалдел от таких заявлений и отказался. Тогда Мэттьюс и применил свой план «B»: он нашел его уязвимое место в виде семьи. На протяжении какого-то времени ему приходили угрозы о том, что, если Джон не согласится, то пострадаешь в первую очередь ты. Пару раз он видел нескольких амбалов около своего дома, а затем — неподалеку от школы, где ты училась. И вместе с этим долг оставался непогашенным. В конечном итоге твой безмозглый папаша, — последние два слова Стефан произнес с особенным отвращением, — не нашел выхода лучше, чем принять предложение Мэттьюса. Нет, чтобы обратиться в полицию или, на крайняк, уехать из города, — ну что вы, это же слишком просто! Так что в Нью-Йорк твои родители уезжали совсем не для того, чтобы отдохнуть. Уж не знаю, была ли твоя мать в курсе грандиозных планов этого придурка.
— Как?.. — ошарашенно произнесла Елена.
Девушка обхватила руками голову и провела ледяными ладонями по лицу.
— Нет… Нет… — шептала она, опустив взгляд в пол. — Ты врешь! — вдруг с необычайной ненавистью крикнула она, подняв глаза на мужа. — Этого не может быть, мой отец не был способен на такое!
— Ах, наивная Елена, которая живет в мире, где обитают радужные пони, какающие радугой, — закатил глаза Стефан и в этот момент напомнил ей чем-то Деймона. — Девочка, ты даже представить себе не можешь, что с людьми делают деньги, особенно, когда их нет, а ты остро в них нуждаешься.
— Как это вообще стало известно? Откуда ты об этом знаешь? — в этот момент Елене казался, что рушился весь ее мир, и она отчаянно искала хотя бы маленькую лазейку, чтобы вернуться туда, хотя бы что-нибудь, что показало бы, что Стефан действительно лжет.
— В машине нашли пистолет, разрешения на хранение и ношение которого у Джона не было, — ответил он. — А последнее СМС на его мобильном было от Джерарда: «Завтра в 23:00». Оно было и единственным от него. Но это, по обыкновению, не натолкнуло тупиц полицейских на какие-то выводы. Но через месяц все решилось само собой: на дядю было совершено покушение — в него стрелял еще один сообщник Мэттьюса, но пуля попала в плечо. Полиция быстро разыскала его и через него вышла на Джерарда. Тогда и стало понятно, что пистолет хранился у Джона неспроста. Мэттьюс, поняв, что ему грозит реальный срок, сознался во всем и рассказал о том, что говорил сейчас я.
Стефан на некоторое время замолчал, сел за стол, поджал губы и потер руки.
— Твой папаша спасал твою никчемную шкуру, — проговорил он, посмотрев куда-то в пустоту. — И почему-то
В помещении снова воцарилось молчание. У Елены в ушах стоял ужасный шум, а сердце стучало очень быстро. Она никак не могла сосредоточиться и, как за спасение, хваталась лишь за свое твердое убеждение: это не может быть правдой.
— Что, довольна обалденной историей? — наконец со злостью спросил Стефан, подняв полный негодования и отчаяния взгляд на Елену. — Ты жива и здорова, зато самые дорогие мне люди — в могиле. И сейчас я с радостью бы обменял твою никчемную жизнь на их.
— Я не верю тебе, — мотнула головой она, задыхаясь от слез. — Эта автокатастрофа… Это несчастный случай…
— Не веришь? — вдруг взревел Сальваторе. — Хорошо, пошли, — сказал он и, схватив Елену за руку, потащил ее к своему кабинету. — Любуйся, — с презрением выплюнул он, кинув на стол какую-то толстую папку. — Это материалы дела Мэттьюса.
— Откуда они у тебя?
— Елена, от родителей мне достались не только семейный бизнес и деньги, но еще и фамилия, — ответил Стефан. — Никто не стал бы мне отказывать мне в документах, когда спустя два года мне это понадобилось. Это копии, но не думаю, что это существенно.
Она дрожащими руками открыла папку и сквозь пелену увидела и фото пистолета, и бумаги с показаниями Мэттьюса, и приговор. Неоднократно в них встречались имя и фамилия отца Елены, Джона Гилберта.
— Как ты вообще об этом узнал?.. — перебирая листы дрожащими пальцами, прошептала девушка.
— Я, в отличие от тебя, жил в реальном мире, — с презрением сказал Сальваторе. — Мне было уже шестнадцать, так что от меня никто не скрывал правду. Уму непостижимо, — пробормотал он. — Такой план — и все, чтобы защитить любимую дочь… Как мило, — с омерзением и нескрываемой насмешкой проговорил Стефан. — А ты, как всегда, вышла сухой из воды. Жизнь с любимым дядей, учеба в одной из лучших школ города, секция гимнастики, куча подружек… А знаешь, что в это время пришлось пережить мне? Я тебе расскажу и это, — с абсолютно пустым взглядом сказал он. — Пока ты жаловалась Аларику на проблемы с математикой, каждый вечер на меня набрасывался мой дядя, муж сестры моей матери, в семью которой мы с Ребеккой попали после всего произошедшего. Его, кстати, тоже зовут Джон. Может быть, у всех ничтожеств на этом свете такое имя? — усмехнулся Стефан, и у него на лице впервые за время их разговора появилось подобие улыбки. — Пока ты ходила гулять с подружками, я разучивал методы самообороны, чтобы в очередной раз не получить пару ударов в печень. Пока Аларик покупал тебе велосипеды и давал деньги на кино, я не слышал в своей адрес ничего, кроме «чертов ублюдок». Пока у тебя было нормальное детство, — с этими словами Стефан подошел ближе к Елене, — я, как последний сопляк, плакал в подушку по утрам после того, как мне снились родители, — в этот момент его голос дрогнул, — а проснувшись, видел лишь безумства Джона и полное безразличие со стороны родной тети, которая предпочла делать вид, что ничего не замечает, лишь бы не разрушить картину образцовой семьи, которую в них видели все окружающие. И за все это — спасибо твоему отцу, который одним своим решением сломал жизнь всей семьи.
Стефан никогда не рассказывал жене о том, что ему пришлось пережить после смерти родителей, и все сказанное им повергло ее в шок. Поэтому некоторое время девушка молчала, не сводя взгляд с парня.
— Даже если так… — наконец пробормотала она. — Зачем тебе нужна я?
— Любое зло должно быть отмщено, Елена, — холодно произнес он, и Елена вздрогнула, наверное, впервые осознав, как далеко может в своей жестокости зайти этот человек. — Я никогда не смогу забыть ничего из того, что произошло по вине твоего отца и отчасти — из-за тебя.