В объятьях зверя
Шрифт:
— Няня когда уехала? — спросил Стефан, снова вернувшись в гостиную, где находился Энзо.
— В седьмом часу. Елена ее отпустила.
— Ладно, черт с ней, — пробормотал Сальваторе, протерев глаза.
Быть может, если бы он сейчас не был таким уставшим, его бы взбесило такое своеволие жены, но сейчас ему было на это ровным счетом наплевать. К тому же, Стефан в глубине души чувствовал себя спокойнее, когда дочь находилась с кем-то близким ей.
— Насчет Елены… Слушай, может, врача вызвать? — несмело предложил Энзо. — Мало ли там…
— А ты чего так беспокоишься за нее?
Сент-Джон до последнего надеялся, что начальник проявит хотя бы каплю сочувствия и зайдет к Елене, и такая реакция взбесила его. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть свои эмоции.
— Стефан, ей было реально плохо, — проговорил Энзо. — Елена только к утру смогла заснуть.
— Ну, все-таки уснула? Вот и славно, — разведя руками, ответил Сальваторе. — Не делай из мухи слона и перестань бегать за ней и дуть в задницу. Ну, или, по крайней мере, меня в это не вмешивай. От тошноты еще никто не умирал.
С этими словами Стефан, постукивая каблуками туфель, ушел к себе в кабинет, оставив парня в полной прострации.
Практически все воскресенье Елене не поднималась с постели: мучила жуткая слабость и головокружение, но к вечеру, благодаря каким-то таблеткам от тошноты, невесть откуда взявшимся в домашней аптечке и очень удачно попавшимся ей под руку, девушка, кажется, начала постепенно оживать: даже на щеках выступил слабый румянец. За весь день Стефан не сказал ей, кажется, ни слова, но Елене от этого было даже спокойнее: она чувствовала, как по телу проходит дрожь, а внутри все сжимается всякий раз, когда она его видела. Каждая секунду, проведенная с ним, теперь вселяла в нее какой-то нереальный, животный страх, оголяя нервы, словно рваные провода под большим напряжением.
К следующему дню Елена чувствовала себя уже вполне неплохо — по крайней мере, для того, чтобы сделать небольшую уборку: с детства приученная к аккуратности и чистоплотности, более всего на свете она не терпела, когда на фурнитуре начинала скапливаться пыль, а вещи исчезали в постепенно образовывающемся беспорядке. Елена увлеклась процессом: механические, постоянно повторяющиеся действия помогали успокоиться. Она погрузилась в свои мысли и, наверное, поэтому даже не услышала, как в спальню кто-то зашел и тихонько прикрыл дверь. Но в следующее мгновение девушка почувствовала, как кто-то обхватил ее за талию и резким движением притянул к себе. От неожиданности Елена вскрикнула. Насилу вырвавшись из цепких объятий и обернувшись, она увидела Тайлера. Взглянув в его карие, почти черные глаза, горевшие непонятной злобой и вместе с этим — невероятным азартом, она почувствовала, как у нее задрожали коленки.
— Что ты себе позволяешь?!
Локвуд гадко усмехнулся и приложил указательный палец к губам.
— Ш-ш-ш. Давай не будем шуметь зря.
— Что тебе от меня нужно? — срывающимся голосом спросила она, хотя по его мерзкому взгляду, который вполне отражал все мысли Тайлера в этот момент, и так все становилось ясно.
— Совсем немногое, — улыбнулся он.
Елена рванула вперед, желая выбежать из комнаты, но парень преградил ей дорогу собой и оттолкнул. Улыбка в одно мгновение сошла с губ
— Я же сказал: не рыпайся, — прорычал он.
Тайлер набросился на Елену, и в следующую секунду она почувствовала прикосновение холодных пальцев у себя под футболкой, отчего кожа моментально покрылась мурашками. Она пару раз ударила его кулаками в грудь, но это нисколько не помогло. Пара движений — и футболка девушки, которую он небрежно стянул, уже валялась на полу. Локвуд толкнул Елену вперед себя и, навалившись своим весом, вжал ее в кровать. Елена тщетно пыталась высвободиться: Тайлер был тяжелый и физически сильный, так что ему быстро удалось ограничить ее движения. В ушах шумела кровь, глаза застилала пелена слез, сердце заходилось в бешеном темпе, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. В голове пульсировала только одна мысль: «Пожалуйста, только не это. Не с этим ничтожеством. Никогда!»
— Скотина! Ненавижу тебя! — кричала девушка, заикаясь и жадно хватая ртом воздух, упираясь кулаками ему в грудь и пытаясь отпихнуть от себя.
Парень наклонился к ней, и в нос ударил сильный запах дешевых сигарет. В этот момент она ощутила, как он прикусил ее нижнюю губу — было больно, и показалось, что на ранке выступила кровь, а затем его язык грубо толкнулся ей в рот, коснувшись нёба и оставив неприятный горький привкус. В легких не хватало кислорода, и теперь Елена могла лишь что-то промычать.
— Мне теперь придется тебя так затыкать? Ну, хорошо, я не против, — наконец, на пару секунд отстранившись от нее, ухмыльнулся Тайлер, переведя дыхание и расстегнув ремень на своих джинсах. — Ну же, детка, расслабься. И тогда будет совсем не больно.
Он склонился над Еленой, и его ладонь скользнула по плоскому животу, пробираясь ниже, и резким движением он попытался снять спортивные леггинсы, которые были надеты на Елене, как вдруг они услышали знакомый голос:
— Ты совсем полоумный, что ли?!
В сознании у Елены, словно вспышка молнии, сверкнула мысль: Энзо. Она оказалась права — это был действительно он. Судя по всему, он снова тренировался в спортзале: на нем была майка, спортивные шорты и кроссовки, — и, вероятно, поэтому он не сразу услышал крики.
Итальянец метнулся к Тайлеру, навалился на него своим весом сзади и захватил его за шею предплечьем так сильно, что тот рефлекторно отпустил Елену, потому что у него перехватило дыхание. Энзо оттащил Локвуда в сторону.
— Ты что делаешь? — прохрипел Локвуд, рефлекторно схватившись обеими руками за кисть руки напарника.
Несмотря на колоссальный испуг, Елена быстро сориентировалась, вскочила с кровати и, схватив футболку, чувствуя, что начинает задыхаться от подкатывающих к горлу слез, выбежала из комнаты, не чуя под собой ног.
— Это мне впору у тебя спрашивать, — пропыхтел Сент-Джон, отпустив парня. — Ты сдурел? Не помнишь разговор со Стефаном? Хочешь, чтобы он тебя собственноручно кастрировал нахрен?
— Тебе какая разница? — тяжело дыша, прошипел Тайлер. — Тоже мне, защитничек нашелся. С какого перепугу ты за нее впрягаешься? Сам наверняка мысленно уже поимел ее во всех позах, — усмехнулся он. — Иначе откуда такая реакция?