В огне торпедных атак
Шрифт:
Одним из моих лучших друзей стал Борис Гильдунин - сын директора средней школы. Его отец собрал большую библиотеку, и Борис брал у него нужные нам книги. Читали мы их то по очереди, каждый у себя, то вместе, уединясь на чердаке школы.
Весь чердак был нами разрисован. Здесь можно было встретить корабли всех классов: и броненосцы времен Цусимы, и Петровские галеры, и фрегаты Нахимова. На печных трубах в рост человека красовались фигуры пиратов. В другом месте были нарисованы все виды морского холодного оружия: кортики, сабли, ножи.
Такую жизнь мы вели, пока "форт", где мы базировались,
Что было делать?
За школьным забором, неподалеку от кладбища, находилась почти никогда не высыхавшая огромная лужа. Мы превратили ее в "океан" для нашего "флота". Газеты и оберточную бумагу использовали как строительный материал для наших кораблей.
Скоро у каждого из нас было приготовлено десятка по три бумажных кораблей. Мне, как младшему, товарищ приказал вывести свой флот на середину моря и пустить по ветру. Корабли Бориса, имея большую парусность, должны были настичь мой отступающий флот и в "жестоком морском сражении" уничтожить его. А чтобы сражение получилось достаточно эффективным, мы насыпали в корабли пороху и положили фитили различной длины.
Выполнив это дело, "адмиралы" обоих флотов засучили выше колен штаны и последовали стороной, каждый за своими кораблями, чтобы исправлять при необходимости их курсы.
И вот флоты сблизились. Корабли сбились в кучу. Некоторые шли борт о борт вместе, фитили стали догорать. Огонь достиг "пороховых погребов", и один за другим начались взрывы. Мы вошли в такой азарт, что даже осипли от крика и, доказывая каждый преимущество своего флота, тут же посреди лужи начали тузить друг Друга.
Наступили сумерки. Мокрые с головы до ног, но в полном восторге от своей затеи возвращались мы домой. И хотя получили немало подзатыльников от матерей, на следующий же день возобновили нашу игру...
Прекрасны годы беззаботного детства! Но скоро они кончились.
Однажды вечером в 1929 году к нам на хутор приехал посыльный из станичного Совета. Отца вызывали на собрание в станицу.
– Сядь на коня, далеко, - посоветовала мать.
– Ничего, - возразил отец, - конь за день устал Я лучше пешком.
Ушел он тогда и больше не возвратился. Нашли отца недели через две, в степном колодце. Голова была разрублена топором, вся грудь в ножевых ранах.
Мать не перенесла этого. Она умерла вскоре же после гибели отца. Я оказался на попечении бабушки. Жили впроголодь, побирались по соседям. Терпел я терпел такую жизнь и подался в Краснодар, стал беспризорничать. У меня появились новые товарищи, совсем непохожие на прежних. Мы промышляли на базарах, ночевали на чердаках, в заброшенных подвалах. Как-то нам "посчастливилось" стащить кошелек с деньгами. Стали делить добычу. Вдруг подходят взрослые парни и требуют отдать кошелек им. Я запротестовал и... очнулся в больнице, с тяжелой ножевой раной.
Нет худа без добра. Из больницы попал в детский дом, где и закончил семилетку.
Захотелось учиться дальше. Вместе с одним из моих друзей по детдому Юрием Сотниченко поехали в город. Сунулись по наивности в институт местной промышленности. Там над нами посмеялись и вежливо выпроводили:
– Окончите сперва десятилетку.
Тогда мы решили проситься воспитанниками
После этого Юрий поступил на завод. Я же продолжал поиски.
Бродя по улицам Краснодара, увидел объявление; "Производится набор студентов в Кубанский медицинский рабфак. Подавать заявления могут учащиеся пятых, шестых и седьмых классов, достигшие 17-летнего возраста. Студенты обеспечиваются стипендией и общежитием".
Не прошло и нескольких минут, как я очутился в канцелярии рабфака. Выслушав мою просьбу, секретарь и делопроизводитель от души рассмеялись: мой маленький рост подвел меня - люди не поверили, что мне уже 17 лет. Преподаватель истории Штепа дружески взял меня за плечи и провел к выходу, приговаривая:
– Подрасти, а потом уж приходи... Очутившись за дверью, я дождался, когда уйдет историк, и снова юркнул в канцелярию.
– Я не для себя, меня брат прислал... Мы живем в станице. Скажите, пожалуйста, какие документы нужны для поступления?
Не берусь судить, поверила ли секретарь этой наивной хитрости или ей просто захотелось избавиться от меня, но просьба моя была удовлетворена. Девушка взяла лист бумаги, написала на нем, перечень документов, приложила к нему анкету, подала мне:
– Вот, все здесь.
И записала фамилию "моего брата" в журнал.
Требуемые документы были, конечно, представлены, и в назначенный день я приехал сдавать экзамены. Теперь вид у меня был приличней. В ботинках, как мне казалось, я выглядел гораздо выше. Да и знания у меня оказались порядочными: как никак окончил семь классов (другие имели только по пять - шесть). Меня зачислили сразу и даже не на первый, а на второй курс.
Учение шло хорошо, хотя обстановка выглядела для меня непривычной. Моими соседями в классе были взрослые люди. Особенно запомнились двое: слесарь Копайгора и работник Осоавиахима Мария Дьячкова. Они сыграли большую роль в моем воспитании.
Два года прошли трудно. Вечерами работал, а днем учился. Хотя быть медиком я не собирался и продолжал мечтать о море, но занимался серьезно. Как бы там ни было, окончив это учебное заведение, я получал среднее образование, что приближало меня к заветной мечте.
Но вот закончен и третий курс медрабфака. Идя навстречу моим стремлениям, комсомол направил меня в Севастополь в Военно-морское училище.
Теплым августовским вечером мы, группа будущих моряков, попрощались с Краснодаром, и поезд помчал нас к морю. Еще из окна вагона мы увидели безбрежную синеву. Вода и небо!
В Новороссийске я как зачарованный стоял на берегу и не мог оторвать глаз от морского простора.
И совсем не предполагал я тогда, что впоследствии здесь, в Новороссийском порту, мне доведется стать свидетелем и участником таких грозных событий, которые врежутся в память на всю мою жизнь.
Дни суровых испытаний
Рассекая форштевнями зеркальную гладь моря, шестерка торпедных катеров после успешного завершения учебного похода возвращалась в базу.
У штурвалов стояли совсем еще юные, безусые командиры, выпускники Черноморского Высшего Военно-морского училища. Они пришли в бригаду на стажировку, чтобы потом, осенью, получив дипломы, вернуться сюда навсегда служить Родине.