В оковах льда
Шрифт:
А всем плевать. Никто не пытается его спасти.
«Black Sabbath» с каждой секундой звучит все мрачнее, и у меня не выдерживают остатки нервов. Я выдергиваю меч и бросаю его прямо гадине в голову. Она слышит, как он разрезает воздух, резко бросается в сторону, на Лора, который отлетает спиной вперед.
И внезапно она исчезает!
Мой меч вонзается в сугроб. А у меня ужеболят руки от его отсутствия.
Кристиан переводит взгляд с меча на меня — его разноцветные глаза ярко светятся.
— Ради
А я чувствуюсебя ошарашенной. Я не выпускаю свой меч из рук. В отличие от Мак, я не делюсь в битве. Никогда.
Риодан опускает голову и смотрит на меня исподлобья — я только раз его таким видела, а Лор выглядит злющим, как черт.
— Чуваки, — говорю я, потому что не знаю, что еще сказать, — вы бы бросили мне его обратно, и быстро, а?
Кристиан перекидывает длинные черные волосы за плечо и дарит мне убойную улыбку.
— Принцесса, я построю тебе Белый Особняк.
Мой меч взлетает в ночь — алебастрово-белая сталь сияет в фиолетовом огне.
— Куда эта хренова сука погнала? — рычит Лор. — Я хочу прикончить ее.
— Понятия не имею, — говорю я, и все мы настороженно оглядываемся.
Вот тогда ши– видящие начинают кричать.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
«Отхлещи ее, отхлещи как следует» [60]
60
Из песни «Whip It» американской рок-группы Devo.
Карга ничего не добилась с нами и переключилась на более легкую добычу.
Мы все стоп-кадрируем или телепортируемся. Я добираюсь туда последней.
Когда, блин, я успела стать самой медленной?
Две ши– видящие погибают мгновенно, их кишки уже тянутся в небо.
Миг спустя они падают на снег влажными блестящими комками.
У меня клинит сжатые челюсти, на скулах вздуваются желваки размером с орех. Зубы смыкаются так сильно, что начинают болеть.
Карга из них даже не вяжет. Она не захотела их брать. Она просто убила их и выбросила внутренности, как мусор!
Ей нужен Кристиан. И, похоже, она готова убить всех, чтобы до него добраться.
— Все внутрь! — кричу я женщинам, пытаясь загнать их обратно в аббатство.
Ши– овцы пригибаются и разбегаются в стороны, как стадо газелей, удирающих от гепарда. Глупые овцы — стадные животные, и потому бегают, блин, стадом!
Карга ныряет и убивает еще двоих моих сестер! Кровь хлещет во все стороны, народ вопит как сумасшедший.
Меня трясет
Риодан прикрывает Джо, Кэт и десяток остальных.
Лор защищает стайку красивых блондинок — кто б сомневался!
Вокруг Кристиана собралось человек пятьдесят. Я понимаю, что он включил свой смертоносно-сексуальный зов, а работает он как магнит из магнитов. Красивые ши– видящие облепили его, как вторая кожа. Я размышляю, зачем он так сделал: чтобы использовать их как щит или он просто полностью выложился в битве и теперь не способен сдержать свой зов. Если как щит, я сама его потом убью.
Но как нам уничтожить Каргу? Никто из нас не может к ней подобраться из-за ее смертоносных лап. Даже мой меч бесполезен. Я могу его бросить, но эта зараза быстрее ведьмы на квиддичной метле! Идея Танцора обвить ее кабелем и устроить короткое замыкание вдруг начинает мне нравиться. Жаль, что на этом конце поля у нас кабелей нет.
— Святые сверхзвуковые! — восклицаю я. Пусть у меня нет кабеля, зато у меня есть кое-что другое — тоже длинное и тонкое. Индиане Джонсу в отчаянных ситуациях оно помогало!
Я выдергиваю свой кнут, стоп-кадрирую к краю толпы, чтобы лучше прицелиться, и щелкаю им прямо вверх, по Карге!
Кнут мягко опадает мне прямо на голову, и я в нем запутываюсь. Я не могу стряхнуть эту дурацкую штуку. Клянусь, черные дыры на лице Карги смотрят на меня с веселым презрением. Получается, что щелкать кнутом тоже нужно уметь, а у меня не было времени научиться. По телевизору это всегда смотрелось так просто.
— Мега! — кричит Танцор. Я вижу его в толпе, он подпрыгивает и машет обеими руками.
Я, наконец выпутавшись, сворачиваю кнут, затягиваю узлом на рукоятке, чтобы долетел быстрее, и бросаю ему. Он ловит, развязывает и машет в сторону пикирующей Карги.
Кнут в футе от ее смертоносной левой ноги издает сверхзвуковой хлопок.
Она втягивает воздух с жутким, мокрым, скрипящим звуком и ракетой взмывает в небо. Не знаю, то ли она не может поверить, что к ее ноге подобрались так близко, то ли слух у нее настолько тонкий, что звуковой удар устроил ей приступ мигрени. Какая разница — ей это очень не нравится.
Когда она снова ныряет, Танцор целится ей в голову, и хлопок раздается у самого ее уха.
Она резко сдает назад, а потом исчезает вверху, в фиолетовом свете.
Мы с Танцором сияем, глядя друг на друга.
Он победоносно щелкает кнутом.
Но на этот раз щелчка не получается. И свиста нет. Кнут не издает ни звука.
Потому что, похоже, весь звук только что исчез.
И когда накатывает туман, все мы до единого оказываемся не на той стороне поля.