В оковах тишины
Шрифт:
Он проверил мясо на углях и, обжигая пальцы, отломил от туши ножку. Надо было съесть столько, сколько влезет, потому что в скором времени остатки испорченного мяса придётся выкинуть.
Через шесть дней, перед самым ночлегом, когда слух Романа привычно обострился, вдалеке раздался едва различимый звук взрыва. Роман вскочил на ноги и завертел головой. Уилсон встрепенулся и недоумённо уставился на него.
— Ты не слышал? — спросил он. — Что-то взорвалось.
Недолго думая, Роман начал взбираться по ближайшему дереву вверх, а Уилсон суетливо полетел
— Я же говорил, — произнёс Роман, пытаясь прикинуть расстояние до места взрыва. — Отсюда, наверное, километров пятьдесят.
Роман понаблюдал за утихающим пламенем ещё какое-то время, а потом начал спускаться вниз. Ему нужно было обсудить это с Заувен.
— Завтра отправимся туда, Уилсон, — сказал Роман, улёгшись на сложенные ветки. — А сейчас надо спать.
Роман проследил, как Уилсон пролетел рядом и остановился у его ног, а потом закрыл глаза. Он намеренно провалился в предсонные образы и через несколько минут очутился рядом с Заувен на берегу озера.
— Как думаете, что это было? — спросил Роман.
— Это могла быть случайность, — ответила Заувен. — Но надо готовиться к худшему.
— Диверсия?
— Вполне возможно, — произнесла Заувен. — Много лет минуло с момента моего бегства — я даже не знаю, какой сейчас год.
— Лисонцы могли добраться и до западной части Первого Света?
— Ты задаёшь вопросы, на которые я не знаю ответа, Роман, — сказал Заувен. — Тебя может встретить кто угодно.
— И что мне делать?
— Оцени обстановку, — сказала Заувен. — Прикинься крестьянином или бедняком. Придумай что-нибудь.
— Ладно, — вздохнул Роман. — Попробую.
— Будь осторожен.
Он кивнул, и образ Заувен размылся. Остаток ночи Роман наблюдал тревожные обрывочные сны и беспокойно ворочался. Одолеваемый томительным ожиданием, он проснулся раньше обычного. Уилсона не было рядом, но Роман чувствовал его внутри. В холодные ночи Уилсон растворялся в теле Романа даже не спрашивая разрешения.
«С другой стороны, говорить-то он всё равно не умеет», — с улыбкой заметил Роман.
На лес упал густой осенний туман. Солнце ещё не успело взойти, но птицы уже громко стрекотали то тут, то там. Роман почувствовал лёгкий жар в теле и вытянул руку. В его ладони вырос Уилсон и спустя секунду взлетел вверх, разгоняя туманную дымку.
— Уилсон, найди воду! — крикнул в никуда Роман.
С этой стороны гор река уходила куда-то к океану, поэтому Роману приходилось искать другие источники воды. Роман не знал, видели ли огненные элементали в темноте так же хорошо, как и он, но Уилсон ещё никогда не ошибался — может быть, Уилсон видел мир совсем иначе.
Им пришлось немного отклониться от основного маршрута: Уилсон нашёл воду. Роман вдоволь напился у тихого ручейка и помылся как мог. Сегодня он решил обойтись без еды, потому что к вечеру надо было успеть добраться до места взрыва.
Роман шёл быстрее обычного и не останавливался на привал. По его ощущениям, к середине дня он преодолел больше половины пути. Вдалеке
— Уилсон, — тихо произнёс Роман. — Спрячься.
Уилсон вошёл в его тело прямо через затылок, и Роман смело пошёл дальше. Роман решил, что не было смысла скрываться: он всё равно должен был выйти к людям. Вдруг ему навстречу выскочил пёс, а сразу за ним ещё один. Они имели тёмно-бежевый окрас; их клинообразная форма головы казалась совсем маленькой на фоне остального туловища. Псы громко залаяли и зарычали.
— Тише, друзья, — сказал Роман, присев на корточки.
Псы мгновенно успокоились и нерешительно подошли поближе. Они обнюхали руки Романа и дали себя погладить. Из-за кустов и деревьев с шумом выбежали солдаты и наставили на Романа мечи — их было всего трое. Один из них что-то сказал на непонятном языке, и Роман решил заговорить ийдофском, которому его успела обучить Заувен:
— Я не враг, мне надо добраться до города.
Двое солдат громко закричали и бросились на него. Роман уклонился от неуклюжих взмахов мечом и резкими ударами в челюсть отправил в нокаут сначала одного, а потом и второго. Третий солдат неуверенно переминался с ноги на ногу, держа перед собой меч, — на вид ему было не больше шестнадцати лет. Псы затихли и виновато прятали глаза, не вмешиваясь в драку. Роман чувствовал, как Уилсон рвался наружу, и едва двигая губами прошептал:
— Не дёргайся, Уилсон.
Справа послышался шум, и Роман увидел ещё одну группу солдат — на сей раз их было не меньше дюжины. Паренёк, который стоял перед Романом, что-то поспешно сказал мужчине в возрасте и отступил назад. Мужчина взглянул на Роман и спросил:
— Откуда знаешь ийдофский? Ты жил в Ийдофе?
— Что? Нет! — ответил Роман. — Мой дед говорил на этом языке.
— Откуда идёшь?
— Я жил с дедом в лесу, недалеко от гор, — на ходу придумал легенду Роман. — Прошлой весной он помер. Тяжело стало жить одному. Вот, избу бросил и работу найти хочу.
— В лесу жил, говоришь? — подозрительно спросил мужчина. — Чего это от людей прятался?
— Как дед учил, — произнёс Роман. — Он всю жизнь солдатом был, а после смерти мамы в леса меня забрал.
— О как, — одобрительно сказал мужчина. — Солдатом дед, значится, был?
— Да, господин.
— Какой я тебе господин, — осклабился мужчина. — Югрином меня звать. Сержант Югрин.
— Роман.
Югрин что-то сказал остальным, и все опустили оружие. Некоторые слова Роман понимал не сразу, потому что Югрин говорил совсем не так, как Заувен. Однако Роману было не привыкать — он поднаторел в изучении языков.
— Глядеть на тебя больно, — сказал Югрин, крепко пожав руку Роману. — В рванье каком-то ходишь.
— Места опасные, сержант. На хищников наткнулся.
— В одиночку отбился, что ль? — удивлённо спросил Югрин.
— Ну да, — пожал плечами Роман.
Югрин подошёл к лежащим на земле солдатам и произнёс:
— Эти дубы решили, коль ты говоришь ийдофском, то ты засланец, — произнёс Югрин, а потом, разведя руками, громко добавил: — Будто засланец из Ийдофа будет говорить на своём родном языке!