В оковах тишины

Ларц Максим

— Прощай, повар, — после недолгой паузы произнёс Рогир.

Роман подобрал с земли рубаху и полотенце. Он присоединился к своей группе и вернул меч.

— Какой зверь в тебя вселился?! — возбуждённо спросил Конгрин. — Ты одолел рыцаря! Рыцаря! Как это у тебя получилось?

— Поздравляю, — произнёс Галэн. — Достойный бой.

— Давно я не видел такой захватывающей схватки, — вступил в разговор Эвернард.

Роман не привык к всеобщему вниманию. Он смущённо улыбнулся и произнёс:

— Немного научился у деда. Повезло, наверное.

— Нам

пора в путь, — вдруг произнёс Горф. — Лучше проехать дальше, пока они заняты.

— Мало ли чего теперь господа удумают, — согласно заворчал Хитч.

— Верно, Горф, — сказал Эвернард. — В дорогу!

Прежде чем Роман запрыгнул в телегу, он поймал на себе подозрительный взгляд Яны — всё это время она наблюдала за боем издалека. За эти два дня он так и не слышал, чтобы она с кем-то заговорила.

Остаток дня Роман слушал, как Эвернард пытался вымолить прощение у Элис, едущей с ним в фургоне. Похоже, Эвернард предложил ей все детские блага: игрушки, платья, книги и даже каких-то особенных котят — и это только то, что Роман мог разобрать в их разговоре. Кажется, Элис простила его, согласившись на кроликов, которых Эвернард обещал купить после приезда домой.

Вечером Хитч и Горф пытались найти место поближе к реке. Наступила темень; луна скрылась за тучами, а маленькие факелы освещали дорогу едва ли на пять метров. Однако Роман прекрасно видел в темноте, поэтому первым увидел реку и попросил об остановке, сказав, что почуял илистый запах.

Обоз остановился, и каждый начал заниматься своими делами. Когда Роман спустился к берегу, он почти сразу услышал, как кто-то зашагал за ним по пятам — это был Горф. Роман сделал вид, что ничего не заметил и набрал ведро воды.

— Кто ты такой? — сходу спросил Горф, оказавшись рядом.

— О чём ты?

— Не строй из себя дурня, — зло произнёс Горф. — Умеешь читать, умеешь сражаться на мечах, покрыт непонятными шрамами, носишь дорогую дрянь на шее. Спрашиваю ещё раз: кто ты такой?

Роман глубоко вздохнул и поставил ведро на землю.

— Скажи мне, Горф, разве мой ответ будет иметь хоть какое-то значение? Что бы я сейчас ни сказал, ты всё назовёшь ложью. Так какая разница? Что это изменит?

Горф подошёл совсем близко и почти уткнулся носом в лицо Романа.

— Если я узнаю, что ты скрываешься от кого-то, то первым тебе голову снесу, — сказал Горф. — Не создавай проблем господину Эвернарду.

— Я не беглец, не вор и не убийца, — спокойно произнёс Роман.

Горф сплюнул на землю и пошёл обратно. Когда Роман поднял ведро, Горф повернулся и добавил:

— И не думай, что после боя с криворуким рыцарем у тебя будет особое положение.

— Я по-прежнему повар, а ты — начальник охраны. Меча я не прошу, оплаты тоже. Я делаю свою работу, а ты делай свою.

Горф ничего не сказал и оставил Романа одного.

Глава 17

Рыцари и Рогир обогнали

их ещё утром, когда они только собирались в путь. К счастью, Дуфф не стал разыгрывать драму и выяснять отношения с Романом — их группа быстро проехала дальше.

День был свежим и светлым. Кони перешли с тихой рыси на шаг, и Роман спрыгнул с телеги, устав сидеть на одном месте. Сильный ветер подул ему в спину — порывистый и холодный, словно негостеприимный хозяин гнал непрошеного гостя со своих земель. Топая по пыльной дороге, Роман слушал Элис, которая с самого утра делилась самыми разными сказками.

— А потом они все заболели и умерли, — закончила рассказывать очередную вымышленную историю Элис.

— Умерли? — переспросил Роман. — И всё?

— Да, — закивала Элис.

— Грустная сказка, госпожа Элис, — с улыбкой произнёс Роман. — И совсем не детская.

— А она не детская! — возразила Элис. — Мама мне её рассказала! Она сказала, что сказка для взрослых!

— Госпожа Элис, сколько вам лет?

— Семь! — ответила Элис.

— И скоро у вас новый день рождения?

— Мы уже отметили, — погрустнела Элис. — А потом папа взял меня с собой.

«Ей только-только исполнилось семь лет, — понял Роман и вдруг вспомнил о просьбе Заувен: — Надо узнать текущий год. Лучшего момента не предвидится».

— Вы уже взрослая, госпожа Элис, — улыбнулся Роман. — Наверное, даже знаете год, в котором родились?

— Да, — закивала Элис. — Девятьсот пятьдесят восьмой!

«Значит, сейчас девятьсот шестьдесят пятый, — подумал Роман. — Получается, прошло пятьдесят два года, как Заувен покинула Терраю».

Роман понял, что время в двух мирах шло фактически одинаково. Заувен упоминала, что миры связаны между собой — возможно, на Земле пройдёт столько же времени, сколько он проведёт здесь.

— Конгрин, а у тебя когда день рождения? — спросил Роман.

— А я почём знаю? — ответил Конгрин. — Матушка говорила, что в холоднее время родился.

— Холодное время?

— То ли зимой, то ли осенью, — произнёс Конгрин. — Да и Бзагна с ним, с этим днём рождения.

— На кой простолюдинам эти дни знать? — вдруг спросил Хитч. — Только голову захламлять.

— Верно, — согласился Конгрин.

Внезапно раздался громкий шум впереди и фургон наклонило в сторону. Роман услышал вскрики Вианы и Ангэрэт.

— Сто-о-о-й! — закричал Горф, и кони остановились.

Пройдя вперёд, Роман увидел, что из-за неровной дороги сломалось одно из колёс. Из фургона выбрались все пассажиры, и Эвернард, встряхивая штаны от пыли, досадливо выругался:

— Вот же дрянь.

— Да, дела-а-а, — протянул Горф, встав рядом. — Я же говорил, господин Эвернард, что старьё совсем купили.

— Выбора не было, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Эвернард. — Долго чинить будете?

— Сейчас разберёмся, — сказал Горф. — Хитч, Конгрин, чего встали? Подставьте что-нибудь, пока всё нахрен не развалилось!