В ожидании счастливой встречи
Шрифт:
Егор шел, сутулясь, размахивая кувалдами-кулаками.
— Техническая революция, лопату выбросили за борт, а лопата, может, никогда от человека не отойдет. Теперь мечемся, ищем лопату и, где один человек справится с лопатой, ставим бульдозер.
— А кто спорит, что-то я тебя, Егор Акимыч, не пойму, кому доказываешь?
— Никому, — махнул рукой Жильцов. — Кому что докажешь. Лопат на стройке не стало, ни одной не нашел, — опять свое долдонит Егор. — Говорю Яшкину: без лопаты нечего на ЛЭП делать. Озверел. Кричит: «Работать не хочешь…»
Егор Акимович говорил тихо, но в голосе звучала горечь. Валерий не мог понять, что случилось, но слушал Жильцова
— Да ты толком все расскажи, Егор Акимович, а то начал с середины, а я ведь не Цезарь, чтобы все на лету охватывать.
— Прости, Валера, что-то спустил тормоза. Так слушай, с чего все началось. Понимаешь, вчера подрулила машина, мы только что опору связали. Остановились. Яшкин высунулся из-за дверцы. «Почему не работаете. Жильцов?» — «Работаем, — говорю. — На себе изоляторы таскаем, неподатливо получается», — «Саботажем легким занимаетесь. Жильцов». Хлопнул дверцей и укатил. А я места себе не мог найти…
«Яшкин наряд»
К вечеру Валерка добрался на ЛЭП, Егор показал вагончик.
— Располагайся тут своим звеном, места хватит.
— Хватит. Всем хватит. А красотища, Егор, какая, а! Настоящий курорт. Олимпийская деревня.
В морозной синей дымке под самым небом-маячили, отсвечивая, гольцы. Вагончики казались крохотными, жались в пазухе сопки. И облака, снежные и причудливые, лежали ниже сопок. Они окутывали вагончики, легко стелились на склонам. И в этой белой нетронутости, в морозной звонкости, в картинности черных стволов лиственниц, в хрупкой ажурности их ветвей было столько величавого спокойствия и вечности, что даже человек, глухой к красоте, словно немел от восторга и не пытался выразить свое ощущение словами. Слова были вялы и бессильны, только глаза ненасытно впитывали окружающее да сердце начинало колотиться в горле. Человек в этой громаде, как песчинка…
— Лыжи есть, Егор Акимович? — поинтересовался Валерка.
— Лыжи. Может, тебе аэросани? Попроси — Яшкин пришлет.
А вечером действительно — легок на помине — прикатил Яшкин и велел собрать бригаду.
Вагончик всех не вместил. Яшкину подали через голову стул.
— Я не барин — постою. Рассиживаться не приходится, — начал Евгений Романович. — В райкоме я обещал линию дать на этой неделе. А что получается, кто тормозит? Кто не хочет работать? У нас нет незаменимых. Бригадир? Найдем бригадира, назовите сами, кто поможет бригаде стать на ноги. Может, я не справляюсь, — Яшкин развел руками, — давайте начистоту.
Брагин высунулся, покашлял в кулак:
— Кто-то тут темнит, а кто?
— Правильно, — поддержал Яшкин. — По-рабочему…
Брагин переждал, пока договорит начальник.
— Изоляторы на макушку горы таскаем на горбах. — Брагин, рванул на рубахе ворот, оголил синее в подтеках плечо и продолжал. — Производительности нет, плана нет!..
— Бригадира надо спросить, Жильцов, это к вам относится, — возмутился Яшкин, — это же безобразие, Жильцов. Людей гробите!
— Погоди, — поднял руку Брагин, — вертолет кто обещал? Провода нет, как линию пускать?
— Я же сказал, провод завтра будет, — перебил Яшкин. — Слушать надо.
— Ну, тогда и приходи завтра…
— Надо не митинговать, а работать, — подытожил главный и стал пробираться к выходу.
Когда Егор вышел на улицу, Яшкин все еще топтался около своей машины. Увидел Егора, поманил его пальцем.
— Плохи, бригадир, у тебя дела, — вздохнул
«Затем и загребли, чтобы не сквозило, стенки-то пустые, паклю мыши на гнезда себе унесли», — хотел сказать Егор, но промолчал. Переминаясь, ждал, что еще скажет Яшкин.
— Ладно, садись, — кивнул Евгений Романович, — на месте посмотрим. — Да-а, — спохватился он, вынул из папки наряд и протянул Егору. — Аккордный, к концу недели линия должна действовать.
Егор повертел наряд, прикинул.
— Ведь не заплатите?
— Это еще что?!..
— Нереально, если и уложимся в срок, то поденка влетит рублей по девяносто, не меньше…
— Твое дело, Жильцов, работу показать. Тогда мы глаза закроем, ставь в табели хоть по двадцать пять часов в сутки. Но я тебя предупреждаю, Жильцов. Ты меня знаешь: не пустишь линию в срок — разговор будет коротким.
— Я вас тоже предупредил, — сказал Егор и попросил остановить машину. Егор остался на обочине, а «Волга» покатила дальше. Егор вернулся в бригаду, выложил наряд.
— Пусть проект новый дают, — зашумели лэповцы.
— Какой еще проект, по-другому не придумали строить ЛЭП.
— Но и так тоже невозможно.
— Можно.
— А как? Говори, говори, Акимович, — настаивали самые нетерпеливые. — Гроши ведь дают, и немалые.
Все притихли.
— Разобьем бригаду на два звена. Одно работает, другой спит. Это на натяжку провода, — уточняет Егор. — Остальные на подхвате — комплектация, гирлянды, Метизы, дрова, костры для подсвета. Раскатка провода — лом в землю, на лом барабан, чтобы не возиться с подъемными механизмами, тормозными приспособлениями.
— Понятно, рискуешь, бугор? А если соберет «бороду»?.. Провод погробим.
— Порасторопнее выбирать провис, тогда и не будет «бороды».
Легко сказать, ребята помнят, как носились дикими кошками по опорам. Если барабан в три-четыре тонны раскрутился, выдал трос, а ты не успел выбрать слабину; то получается алюминиевый клубок — «борода», сто лет не распутаешь…
— А что, братва; покажем класс, — хорохорится Валерий. — Кровь что-то застоялась.
У Валерия звено — пятерка «лазутчиков». Любой на траверзе чечетку выдаст. Егор Валерию за это лихачество не раз «внушал», но в душе гордился парнями. Валерий недавно, в прошлом году, поставил рекорд по натяжке провода. Когда делали подход к Колыме, с других ЛЭП приезжали делегации посмотреть, убедиться. Валеркино-то звено в пять человек за три дня срабатывало столько, что бригаде в десять человек при нормальной схеме работы не управиться за месяц. Но это, конечно, рывок. Егор понимал это хорошо. Долго не выдюжишь, да и не все на это способны.
— Не знаю, Валерий, — сказал Егор. — Что-то не могу решиться твоим методом, без страховки. При такой стыни-то, столб как свечка — скользкий, погробитесь, боюсь пускать вас на опоры.
— Можно подумать, бугор, — зашумели лэповцы, — что мы первый день здесь, всю жизнь на берегу Черного моря валяемся. Ты нас с кем-то путаешь. Раз Валерка говорит…
— Ну, ладно-ладно, завелись, — сдался Егор. — Только не лихачить.
— Ну и не дергать за штаны, — огрызнулся Валерий.
Егор усмехнулся, вспомнил, как Валерку однажды схватили за штанину, когда он без пояса бросился на столб…