В ожидании счастливой встречи
Шрифт:
Монтажную плотину отсыпали пионерным способом, С левого берега на правый. Иван Иванович «провешковал» ось моста и приказал своим помощникам сыпать как по линеечке. «Если увижу хоть один «наплыв», выдам на весь моток», — предупредил мастер. На отсыпку пустили исключительно БелАЗы. По мнению Ивана Ивановича, убивали двух зайцев: во-первых, податливо шел грунт, во-вторых, он отменно укатывался колесами БелАЗов.
Проворный Семка на своем бульдозере успевал и за БелАЗами сгребать упавшие из кузова на полотно насыпи камни, булыги, и заодно утюжил колеи. Иной водитель, боясь подъехать к откосу и не там опрокинуть кузов, старался растянуть ездку. Стремительный Семка и тут успевал подчистить полотно. Иван Иванович, будь у него время, часами бы наблюдал за рыжим Семкой. Талантливо работал бульдозерист, красиво, легко и, если можно сказать о такой машине, как бульдозер, особенно изящно проходил нивелировку, вел лицевую зачистку. «Артист», — крутил головой Иван Иванович. Так, для очистки совести, стрельнет по рейке нивелиром — не подкопаешься, и побежит поторапливать шоферов.
В морозном тумане обглоданной рыбиной маячит мост. Хвост уже выбросил к насыпи. «Молодчина», — про себя хвалит Егора Иван Иванович и бежит в карьер поругаться с «карьеристами». Что это они опять сбавили темп вывозки грунта? Беда с ними, с утра не слышно взрыва. На обратном пути из карьера Иван Иванович, хочет не хочет, а все равно забежит к Егору. Потычет нос в чужие дела, подзадорит самолюбие монтажников.
— Что, Егор, опять у тебя заклинило, песочек дай бог всякому, а не тянешь.
— Да, теперь другая забота, — досадует Егор, — керамических сопел не хватает. Сопло, за смену строгает.
— Егор, вспомни, завтра какой день?
— Воскресенье, — не задумываясь отвечает Егор.
— Нет, ты хорошенько припомни, — настаивает Иван Иванович. И в глазах у него чертики скачут.
Егор, по обыкновению, грызет спичку и никак не сообразит, не припомнит, что в этом дне примечательного. Он прикидывает так и эдак в уме: перекрытие Волги, Ангары, Енисея, Вилюя?
— А-а-а, — хлопает он Ивана Ивановича по спине. Иван Иванович, поперхнувшись, подскакивает петушком. Рука у Егора железная. — Иван, сколько тебе сегодня охнуло?
— То-то, — улыбается и Иван, — только руки не распускай. — Валерий, топай сюда.
Валерий сбрасывает с плеча пластину, подходит к мастеру.
— Вот ты скажи, Валерка. Чем человек дольше живет, тем он опытнее: больше дел натворил, так или не так? — заводит разговор Иван Иванович. — Как ты считаешь, стоит за такого человека тост сказать, стопку поднять?
— Смотря, как прожил жизнь этот человек. Другой сто лет прокоптит небо, ни одной ошибки не сделает. Откуда у него опыт? Так чучелом и умрет… По-моему, не тот, кто больше прожил, а тот, кто больше ошибок сделал, тот и опытнее и мудрее. Вот, скажем, взять тебя, Иван Иванович, и Егора Акимовича, — сравнивает Валерка. — Улавливаешь?
— Подхалим ты, Валерка.
— С детства этим не страдаю, говорю что думаю.
— Ладно, это хорошо. Приходи сегодня вечером с Егором, разберемся, кто чем страдает.
— Придем, — подводит черту Егор. — Как не пойти к хорошему человеку.
— Ну, я побежал, — и Иван Иванович катится колобком по откосу плотины.
А Егор еще раз наказал Валерию обязательно быть у Ивана Ивановича.
— Неловко как-то, — отнекивается Валерий. — Вроде мы неровня, ни с какой стороны — совестно…
— Что же тут совестного, если уважить такого человека — Ивана Ивановича. Стоит этого мужик. Опять же, честь оказал — пригласил, это тоже понять надо…
— Ладно, приду, — пообещал Валерий и взвалил на плечо пластину. — Таскаемся, как кошка с салом, Егор Акимович, сопел нет.
Егор смотрел вслед Валерию, пока тот не скрылся за машинами. «Да-а, и Валерка уже не выдерживает. Как-никак, а таскает на себе накладки от пескоструя к пескострую. Надо с Крайнова спросить».
Егор решительно зашагал в прорабскую. Крайнов разговаривал по телефону, и по его голосу Егор понял, что начальник участка перед кем-то оправдывается. Егор выждал, когда Крайнов положит трубку.
— Сопла?! Когда будут? — Егор говорил тихо, но голос был натянут как струна.
— Вот и ты хватаешь за горло, — закричал Крайнов. — Где я вам наберу? Ну, нате, режьте, режьте… Всем только дай, дай… Что у меня, керамический завод?!
Егор удивился: никогда с Тимофеем Никаноровичем такого не случалось, не кричал никогда. Видно, допекли мужика. Но вместо утешения Егор, не повышая голоса, сказал:
— Напишите заявление.
— То есть как, куда? — не понял Крайнов и еще переспросил бригадира: — Какое заявление?
— Что не справляетесь с работой, уступаете другому место.
— Вот как, — вырвалось у Крайнова, он встал и снова сел. Не шутит ли Егор.
Но бригадир впер глаза в одну точку и не мигая смотрел на Крайнова. Тимофею Никаноровичу стало не по себе от тяжелого взгляда бригадира.
— Ну, знаешь!
— Я ничего не хочу знать. У меня нет времени на пустопорожние разговоры. Мне нужны сопла.
— Да, да, — Тимофей Никанорович как-то сразу обмяк. — Мы заказали на завод, обещали…
— Этот ответ меня не устраивает никоим образом, ни с какой стороны. Вы знали, товарищ Крайнов, сколько пескоструйных стыков? Вы в курсе дела, сколько у вас на складе инструмента, материалов, сопел?.. Вы ведь не сегодня пришли на стройку. Руководитель должен не только спрашивать с подчиненных, но и отвечать за свои действия. Не будет завтра сопел — ответите в партийном порядке, — отрезал Егор Жильцов и развернулся на сто восемьдесят градусов к двери.
— Ну и дела, — только и сказал Крайнов, когда бригадир закрыл за собой дверь. Он вытер платком покрывшуюся испариной лысину. — Ну, Жильцов, Вот и смотри на него. Правда, видно, говорят: чужая душа потемки. Жесткий мужик, за двадцать лет человека не понял, а тут проявился. Надо же, сколько мы с ним соли съели. Ну, молодец, — вдруг оживился Крайнов. — Дремать не даст — знаю я Егора. Надо собрать срочно технарей, — решает Крайнов. — Пожалуй, можно изготовить и металлические сопла, пусть недолговечны, но сколько-то постоят.
Тимофей Никанорович сел за расчеты, вычертил и эскиз. А вечером мастера с заказом уже обежали токарей. Нашли и металл, и какие надо сверла. И уже на следующий день перед самым концом работы Крайнов позвал к себе Жильцова.
— Держи, Егор Акимович, — и Крайнов положил ему на широкую вороненую ладонь блестящие, похожие на раструбы металлические сопла. — Испытай-ка эти штуки. Если будут какие поправки, сказывай.
Егор, ни слова не говоря, пошел к пескострую.
— Ну-ка, Петро, раскуси-ка эти орехи.