В ожидании счастья
Шрифт:
– Ты, Марина, как сюда попала?
– Я приехала в деревню к родным в гости с другом, два дня погостили и поехали назад в город, но решили остановиться на озере искупаться. Потом пошли погулять и забрели в лес. Марат сказал:
– Все, Марина, хватит гулять, поехали, а то до города еще долго добираться!
А мне хотелось еще погулять, потому что из города в лес выбраться вообще нереально, никогда времени не хватает, а еще там столько грибов, я хотела их домой набрать. Стала его уговаривать остаться на озере ночевать, а завтра ехать дальше, но он резко ответил:
– Я сказал, поехали домой!
Меня задел его приказной тон, и я в ответ спросила:
– А ты кто такой, чтобы мне приказывать?
Тогда он повернулся и пошел к озеру, бросив мне на ходу:
– Захочешь
В общем, мы поссорились. Он пошел к озеру, а я в лес. Когда опомнилась, поняла, что заблудилась. Этот урод увидел меня в лесу и сказал, что поможет выйти, а сам привел сюда. А к дереву привязывает и бьет, потому что не даюсь ему. Хуже всего, что меня никто не ищет и не будет искать. Родственники думают, что я в городе, а Марат, наверное, думает, что я сама в город добралась и не звоню ему из-за того, что обиделась. Я здесь уже давно, сначала считала дни, а потом перестала. Он меня то бьет, то привязывает к дереву. Его бесит, что я ему не даюсь. Конечно, он мог бы меня силой взять, но у него есть женщина, и я ему пока не нужна. Только вряд ли та женщина долго протянет, если он ее не угробит, то она сама с собой что-нибудь придумает сделать. Он же каждую ночь издевается над ней, как хочет. Ему здесь никто не указ, он чувствует себя хозяином.
– Да-а-а, дела! – сказала Аня. – Как же отсюда выбраться?
– У нас свободно может передвигаться только та женщина, – Марина кивнула головой в сторону другой ниши. Она не решится нас отпустить, он же ее забьет насмерть, а она, похоже, беременная, ее все время тошнит. А этому уроду все равно! Убила бы гада! Да и чем веревки-то перерезать? Нож один, и он его носит всегда с собой. Когда она еду готовит, он ей дает нож, а сам сидит рядом и наблюдает, потом сразу отбирает и прячет в свой сапог. Он даже на ночь не раздевается, так в сапогах и спит.
– Вот попали мы с тобой, Татьяна! Собрали грибочков на ужин! – прошептала Аня.
– Нас найдут! – сказала я уверенно. – Миша меня обязательно найдет, он меня с детства выручает из всяких переделок.
Тут мы замолчали, потому что зашел этот урод и сказал:
– Если услышу от вас хоть звук, позатыкаю всем рты! А тебя, – он повернулся к беременной, – если задумаешь им помогать, порежу на ремни! Иди готовить еду, быстро!
Беременная женщина поднялась и пошла на выход. А я спросила Марину:
– Скажи, Марина, а где он берет продукты?
– Раз в две недели уходит дня на два-три в деревню, приносит какую-нибудь самую дешевую крупу да соль. Иногда приносит зайца или птичку. Для чая полный лес травы: душица, ромашка, а еще шиповник, рябина. У него в деревне кто-нибудь, наверное, из родственников есть. А может, никого нет, просто сходит, купит крупу и возвращается. Он же с нами вообще не разговаривает, по-моему, он псих.
– Так он говорит, что жилье очень далеко и сюда даже местные никогда не заходят? Как же он ходит в деревню за продуктами?
– Видела, какие у него длинные ноги, он эту тайгу знает, как свои пять пальцев. Ходит очень быстро. Я бегом за ним бежала, когда он вел меня сюда. Он же, наверное, местный и, скорее всего, знает какой-нибудь короткий путь.
Через некоторое время беременная принесла нам в алюминиевых чашках перловку, сваренную на воде. Даже при таком скудном освещении было видно, что она серого цвета и на вид совсем несъедобная, но надо было поддерживать силы, и мы решили затолкать ее в себя, тем более что уже несколько дней не ели. Потом она принесла нам в кружках чай с душицей. Чай был очень ароматный и вкусный, настоящий лесной, приготовленный на костре. Когда позавтракали, она собрала посуду и ушла. Мы пытались с ней поговорить, но она опускала глаза и молчала, даже не сказала, как ее зовут. У женщины был изможденный вид, видно, беременность у нее тяжело протекала. Она была грязная, волосы торчали в разные стороны, и она даже не пыталась их как-то пригладить или завязать чем-нибудь сзади в хвост. А этому уроду было все равно, как она выглядит, он и себя-то, наверное, никогда в зеркале не видел, не дай бог приснится – проснешься.
Мы
– Миша! Ну ты где? Давай уже скорее выручай меня из беды, я жду тебя! Верю, ты меня найдешь!
Я приехала на автобусе, который проезжал по трассе, примерно в километре, мимо деревни, где живет моя бабушка. На свой рейс опоздала и поехала на проходящем. Попросила водителя остановиться, вышла и направилась по дороге, которая шла через лес. Накануне мне позвонила бабушка и просила приехать, помочь окучить картошку, которая уже вытянулась, а бабушке все некогда было ею заняться, да и тяжело уже. Я пошла по дороге, которая была не асфальтирована, и каблуки утопали в земле. Идти оказалось тяжело, да еще сумка с вещами и подарками для бабушки. До деревни надо было идти лесной дорогой. Тут я услышала, что на дороге остановилась какая-то машина, я находилась еще недалеко от трассы, повернулась посмотреть, кто там. Три парня вышли из машины. Они стали спрашивать, где дорога, по которой можно проехать в деревню. Я им показала, повернулась и отправилась дальше. Один из парней стал приглашать меня поехать с ними. Я отказалась. Парень не принял отказа и пошел за мной, настойчиво приглашая в автомобиль. Я прибавила шаг – он за мной. Дорога свернула в лес и стала неровной, корни больших деревьев тянулись почти по поверхности земли поперек дороги. Я побежала, но тяжелая сумка не давала двигаться быстро, вдруг нога подвернулась, и я упала. Посмотрела, оказывается, сломался каблук, я быстро сняла туфли, взяла их в свободную руку и побежала босиком. Парень догнал и стал хвататься за сумку. Я развернулась и уцелевшим каблуком резко ударила его по голове, потом еще раз и еще. Он бросил сумку и стал руками закрывать голову, возмущаясь:
– Ай!!! За что!!! Я помочь!!!
Он пытался сказать, что хочет меня проводить и помочь донести тяжелую сумку, но я не стала слушать и побежала вперед, как могла быстро, но быстро не получалось, потому что сумка становилась все тяжелее и тяжелее. Потом я оглянулась и, убедившись, что парень отстал, пошла спокойнее. Но я рано радовалась, парень очухался от такого неожиданного удара и, держась за голову, бросился опять за мной. Догнав, он сказал:
– Ну, ты и кенгуру! Ты ж мне голову пробила!
– Еще раз схватишься за сумку, еще получишь! Придурок ты, прости господи!
– Это почему я придурок? Я же ничего плохого не хотел. Познакомиться и сумку донести.
– У тебя с головой все в порядке?
– А что с моей головой не так?
– Бежишь по лесу за девушкой, хватаешься за сумку! А я как должна на это реагировать, не подскажешь?
– Ну, мы вроде уже все выяснили. Давай помогу!
Тут он опять стал хвататься за сумку, чтобы помочь мне, как вдруг запнулся о большой корень и, пока летел вперед, успел сказать: «Вот, блин… непруха, че поперся». Я услышала звук падения тела и глухой удар о землю; резко повернувшись, увидела, как он приземлился, прокатился на ладонях вперед и остановился по пояс в луже, которая еще не высохла после вчерашнего дождя. Убедившись, что моя помощь ему не нужна, повернулась и быстрым шагом направилась вперед. Там, за деревьями, виднелись первые домики деревни. Парень шел следом за мной, весь в грязи, держась рукой за голову. Он уже не хватался за мою сумку. Так мы друг за другом вошли в деревню.