В паутине чужих заклинаний
Шрифт:
— Откуда вам знать, что он утверждает? И откуда вы вообще знаете, что нас с ним что-то связывало?
— Я много чего знаю, — ответил Кремер. — И с удовольствием удовлетворил бы ваше любопытство. Вот только Магдалена себя плохо чувствует. Ей бы посидеть, отдохнуть. Займем столик в кафе? Я возьму вам чашечку чая, под него так хорошо слушаются интересные истории.
Мне было так любопытно, что я чуть было не согласилась. Но тут опять почувствовала артефакт, очень слабо, так что было непонятно — предупреждение это или я просто про него случайно вспомнила. Инор Кремер уставился на меня.
— Да, мне надо присесть, — безжизненно сказала Магдалена.
Так мог бы говорить голем — монотонно, без малейшей интонации. Это было даже не подтверждение слов мужа — создавалось впечатление, что ей все равно, что говорить, лишь бы покороче. Она казалась куклой, не живым человеком. Красивой говорящей куклой. Меня охватила настоящая паника. Стараясь ее не показывать, я торопливо забормотала:
— Не буду вас задерживать. Мне и самой пора домой, извините. До свидания.
И, не слушая больше Кремера, почти побежала от него. Мне было страшно, так страшно, как никогда. Казалось, задержись я на минуту, и буду стоять такой же куклой рядом с его женой. Полностью послушной воле кукловода. Почему мне показалось, что он ею управлял? Сама не знаю…
Дитриха дома не было. Страх не проходил, а лишь усиливался. Я ничего не могла делать, все падало из рук, и если бы просто падало — хрупкое еще и разбивалось. Я приготовила себе чай, думала, хоть немного успокоюсь, но почти тут же выронила чашку. Чашка была моя любимая. Я села рядом с кучей осколков, которые от нее остались, и разрыдалась.
— Линда, что случилось?
Прихода Дитриха я не заметила, и это напугало меня еще сильнее. Я подскочила, словно лужа чая до меня добралась и пыталась укусить, и уткнулась ему в грудь, не переставая рыдать. Дитрих обнял меня и начал уговаривать. Успокоиться мне удалось не скоро, а связно рассказать вообще не получилось. Но из моих отрывистых фраз муж понял, что причина моей истерики — встреча с семейством Кремеров и странное поведение обоих.
— Я уверена, с ней что-то не так, — заключила я.
— Конечно, не так, — вздохнул он. — Сегодня Эггер сдал тех, кому был разрешен проход через защиту. Как мы и предполагали, второй была Магдалена Кремер. Она согласилась на полное ментальное сканирование, без раздумий согласилась. И встретила ты их сразу после него. Так что состояние ее объясняется этим. Вспомни, как ты себя чувствовала.
— Из-за этого? — недоверчиво спросила я. — Она была такая бледная. И эти расширенные зрачки…
— После глубокого вмешательства так себя и чувствуют, — ответил Дитрих. — А ее проверили от и до. Линди, мне кажется, ты себя накручиваешь.
— А амулет… — ухватилась я за последний аргумент. — Амулет же сработал, пусть слабо, но все же.
— Уверена, что сработал?
— Не знаю. — Я начала успокаиваться, и теперь мне моя вспышка ужаса казалась глупой и немотивированной. — Я теперь ни в чем не уверена. Но этот Кремер… он меня пугает, ужасно пугает. Есть в нем что-то такое…
Я всхлипнула последний раз и посмотрела на Дитриха. Он чуть ко мне наклонился, такой заботливый и внимательный. И тут до меня дошло, что он говорил об обследовании Магдалены.
— Дитрих, но если инора
— Не она, — подтвердил Дитрих. — Сканировал сам Карл. Правда, он отметил некоторые странности, которые объяснить не смог, но в отчете указал. Но в одном он твердо уверен — инора Кремер была в квартире Эггера два раза. Оба раза забирала купленные для нее травы и зелья, которые он не успевал передать. Дальше прихожей не проходила.
Он отвел глаза в сторону, чуть-чуть, ненадолго, но я сразу поняла, что он что-то замалчивает.
— Если это не она, то тогда остается двое подозреваемых: я и Штефан, так?
— Так, — неохотно ответил Дитрих. — Но у нас есть результаты сканирования от Карла. Не зря же я его просил. — Он несколько кривовато улыбнулся и добавил: — Нужно будет сходить еще на одно сканирование, Линди. Совсем неглубокое — пара дней между обследованием Карла и арестом Эггера.
— Меня не этот период беспокоит, — ответила я. — Я постоянно ношу твой артефакт, а значит, сделать что-то против своей воли не могла. А по своей воле подбросить контейнер — тем более. Меня беспокоит то, что стерто.
— Линди, там не убрали ничего серьезного.
— А вдруг? Вдруг совпало, что Штефан убрал, если это он убрал, конечно, как раз ту часть разговора, которая касалась этой книги?
— Вернер просила тебя засунуть контейнер в сейф, — с насмешкой сказал Дитрих, — и этот разговор показался тебе столь незначительным, что ты не заметила его пропажи? Линди, не накручивай себя. Второе сканирование — простая формальность, да, но оно должно быть сделано.
— И после него основным обвиняемым будет Штефан?
— Да, пока не согласится на сканирование. Боюсь, после этого мы лишимся последнего подозреваемого по этому делу, — мрачно сказал Дитрих. — Я был уверен, что эти Кремеры там замазаны по самые уши. Ан нет — инора невинна как новорожденный ягненок.
— Но как так может быть? — поразилась я. — Если защита пропускала только троих?
— Скорее всего этот придурок попросту забыл ее активировать. Если кто наблюдал за его квартирой, одного раза было достаточно.
— Нет, — покрутила я головой, — Штефан ничего не забывает, он ответственный. Он не мог не активировать защиту, в спешке ли, по забывчивости ли. Не мог…
— Вот и узнаем, когда он согласится, — ответил Дитрих. — Заодно узнаем, что и зачем было у тебя стерто.
Но его уверенность теперь меня не убеждала. Если он ошибался с инорой Кремер, мог ошибиться и со Штефаном. Со Штефаном, которого я уже привыкла считать виноватым.
ГЛАВА 34
Утром Дитрих проводил меня до офиса, хотя мне самой вчерашний испуг казался странным и глупым. И все же… Стоило мне вспомнить лицо иноры Кремер, как мне опять становилось страшно. И пусть я прекрасно помнила свое состояние после глубокого ментального сканирования, впечатление от ее вида оставалось тем же — красивая безвольная кукла. Мне не верилось, что я выглядела так же. Я точно понимала, куда и зачем иду. Или просто не позволяла себе расслабиться, так как знала, что позаботиться некому?