В плену фиолетовых зеркал
Шрифт:
— А где Тэрон и Хольф?
— Ты скоро с ними увидишься, и вы вместе будете наслаждаться тлегами.
— Ничего таскать больше не придётся?
— Нет.
— А затаптывать нас тут никто не будет?
— Нет.
— И что даже бежать не нужно?
— Если не хочешь, можешь не бежать.
— Словом делай что хочешь?
— Да.
— Так в чём тогда смысл игры на этом этапе?
— Узнаешь в процессе. Желаю хорошо провести время.
— Тебе того же демон, ещё увидимся.
— Да, выпьем по чашечке кофе.
Бес исчез.
— Я такой же марафонец, как и вы. Почему вы все так смотрите на меня?
Винсент всё понял раньше, чем задал вопрос, но сделать ничего не смог.
Его как в первый день пребывания в аду разорвали на части и съели.
Он очнулся, находясь в полупрозрачной оболочке, которая давно (за всё то время пока спел и созревал) сморщилась и высохла. С трудом ему удалось вылезти.
— Быстрее беги, а то тебя поймают, — послышался голос.
— Кто?
— Тэрон и Хольф, они будут искать тебя.
— Зачем?
— Им нужно задержать тебя. Видишь два темных стручка рядом с белым, откуда появился ты?
— Да.
— Именно из них скоро вылезут Тэрон и Хольф, с ними тебе лучше не общаться, так что беги отсюда.
— Но я не знаю куда, клеймо не ведёт меня.
— Тут все пути ведут к стене любви.
— К стене любви?
— Она выглядит также как и стена воскрешения, что перед тобой сейчас, только намного выше. Ты должен когда-нибудь забраться на неё или придётся остаться здесь.
Винсент побежал.
— Ты забыл меня, — крикнул вдогонку голос.
Марафонец, остановился и подошёл к стене воскрешения.
— Где ты?
— Я здесь, протяни руки и достань меня.
Винсент просунул руки внутрь стены, состоящей из ветвящихся и переплетающихся ростков-вен. Он вынул оттуда змею.
— Зачем ты мне нужна змея?
— Я наставлю тебя на путь истинный, — прошипела змея и впилась зубами в его правое предплечье. Укус был болезненным и долгим.
— Отцепись от меня! — Винсент пытался оторвать змею. Пусть и с мясом, но всё же оторвать. Ничего не вышло. Казалось, змеиные зубы пронзили кости насквозь. Рука начала распухать и краснеть. Голова сильно закружилась. Винсент рухнул на живую мокрую землю-плоть.
Змея разжала свою челюсть и уползла внутрь омерзительной стены воскрешения. Винсент чувствовал, что рука горит. Он слегка приподнял её и вяло повернул голову, чтобы посмотреть. Все предплечье стало чёрным, и кожа продолжала чернеть, растекаясь по всему телу цветом вечной тьмы. Вскоре зловещая краска залила всё тело Винсента.
— Сейчас вернутся силы, ты должен бежать и быстро, — говорил ласковый голос змеи в голове.
— Почему им нужно охотиться на меня?
— На первом этапе они защитники-телохранители, а на втором — ловчие.
— Как собаки?
— Да. А теперь вставай и беги прочь от стены рождения.
К Винсенту вернулась подвижность, и появился прилив сил. Он встал и побежал.
— Кто ты, голос во мне?
— Змеиный
— Зачем ты сделал меня чёрным?
— Так ты сможешь прятаться.
— Но где? Тут ничего нет.
— Беги вперёд, я скажу тебе, что нужно делать.
Винсент бежал прочь от живой стены соединяющей мокрый горячий покрытый тонким слоем тумана пол, с мерзким потолком. Видимость здесь была не больше пятидесяти метров. Он миновал около километра, но ландшафт оставался всё таким же ровным.
— Поздно, они тебя догнали, — прокомментировал голос в голове, — помни главное это игра.
Винсент остановился и осмотрелся. Никого и тишина. Он сделал шаг, и путь ему преградил Хольф, внезапно появившийся словно призрак. Вид у него был не важным: кожа стала прозрачной и выпали волосы.
— Хольф?
— Ты не рад меня видеть?
— Очень рад, а где Тэрон?
— У тебя за спиной.
Винсент обернулся.
— Не знаю, насколько змеиный яд отравил тебе мозги, но не убегай от нас мы не причиним тебе зла, сейчас, по крайней мере, — предупредил Тэрон.
Винсент побежал, но вскоре остановился, чтобы не врезаться в Хольфа, появившегося перед ним.
— Винсент, хочешь подкрепиться?
— Нет.
— Не бойся своих желаний Винсент, — подключился Тэрон, появившись за спиной.
— Мы хотели поделиться с тобой тлегами, но не успели, потому что тебя съели, а потом ты долго созревал на стене воскрешения, — Хольф указал рукой на пятерых чертей, с трудом вываливающих тлеги из огромного мешка. — Наверстаем упущенное!
Лучше бы Винсент не видел этого. О, как же прекрасны эти чёрные плоды! Особенно когда они шевелятся как слизняки, это так соблазнительно! Винсенту вспомнилось, то ощущение когда он съел первые два тлега, а воспоминания с их свойством приукрашивать испытываемые некогда приятные ощущения, только добавляли масла в огонь.
— Съешь, милый, съешь нас, — говорила хором куча.
Винсент стоял зачарованный шепчущими голосами. Он не мог оторвать взгляд от этой большой кучи прекрасного естества, наполненного сейчас важным смыслом бытия.
Хольф сильно толкнул Винсента и тот полетел прямо в счастье и утонул в нем.
Тлеги завибрировали в бешеном темпе, массируя все тело Винсента, который купался в них. Они свели его с ума.
— Ты добрался, добрался до нас, — говорили они, — утоли же свой голод, ты хотел этого так долго!
Жажда тлегов была словно нестерпимый режущий зуд. Винсент, не смог устоять, и начал их жадно есть, а точнее жрать, как голодная свинья, обколотая гормонами, стимулирующими прирост массы. Он почти не прожёвывал и глотал. Несколько раз он едва не откусил себе язык, но даже не заметил этого. О, как же ему сейчас будет хорошо! О да! Всё поплыло. Радость бытия налетела шквалом, но как всегда бывает, если от чего-то испытываешь концентрированное удовольствие, хочется это что-то употреблять и употреблять, усиливая ощущения, пока не станет совсем плохо.