В Плену Красной Розы
Шрифт:
– Благодарю тебя, светозарнейшая из звёзд, что берегла меня этой ночью, – повторила Таделия за предыдущей женщиной. – Прошу и через этот день провести меня жертвенностью Мальны.
Странная молитва. В детстве, на хуторе, мать всегда взвывала к верности Литанда. Но каждое королевство молило своего Первопрорицателя, пусть вся светозарная шестёрка и служила одной Звезде на равных началах. То было на словах. На деле люди всегда ставили выше того, кто основал их страну.
Сойка решила не поминать Литанда с десятками последовательниц Мальны вокруг. Следуй
Женщин собрали на площади перед часовней. Несколько взрослых служительниц вскоре к ним присоединились и распределили каждую по работам. Как и говорила Иштава.
Таделию отправили в сады с одиннадцатью другими. Там служительница по имени Валита сообщила, что настоятельница обители, светозарная мать Лидвия, ожидает раннюю и тёплую весну, так что грядки уже стоило подготовить.
Работницам вручили лопаты и тяпки с короткими ручками. Инструменты оказались ржавыми, из рукояти торчали щепки. Сойка взвесила свою тяпку на ладони и осмотрела облезлое навершие. Вряд ли оно будет достаточно острым, чтобы сойти за оружие.
Как в бреду, Таделия приступила к работе. Две послушницы выкорчёвывали куски почвы, чтобы оформить грядки, а Лиса ползла за ними на корточках и разбивала землю тяпкой. Вдова работала неподалёку – ей выдали длинные кусачки, которыми Иштава подрезала раскидистые кусты у белой постройки в три этажа.
Когда старшие отворачивались, Сойка щипала себя за запястья. В Приюте рассказывали, что настоящая боль помогает бороться с мороком. Но причудливая завеса держалась. Таделия чувствовала себя последним разумным человеком в стаде овец. Все, даже Вдова, послушно подрезали кусты, корчевали землю, таскали мешки с золой, которую сыпали на уже готовые грядки.
Быть может, боль не была достаточной? Сойка вытянула левую ладонь, а правой рукой занесла над ней тяпку. Чем сильнее морок, тем сложнее будет побороть его. Может, хоть так?
– Эй, подруга! – крикнула Сойке одна из женщин с лопатой, рослая смуглянка лет двадцати. – Чего расселась? Надо закончить до трапезы!
Таделия одёрнула руку. Её напарницы уже ушли на несколько рядов вперёд и теперь с недовольным видом ждали, пока Лиса их догонит. Нашли землеройку.
Следуй за толпой. Следуй за сраной толпой. Сойка продолжала себе об этом напоминать – слишком уж ей хотелось выжить, даже если придётся играть по правилам морока. Идеальных иллюзий не бывает, так что рано или поздно наваждение даст слабину.
Правда, этого не случилось ни до трапезы, ни во время неё. Работницам позволили вымыть руки в бараке, а потом все отправились в обеденный зал. Не тот, в котором до этого ели Лисы. Здесь не было ни госпожи Маритель, ни её роскошных блюд с рыбой и овощами. Лишь водянистая каша с горькими вялеными ломтиками, о происхождении которых Сойка решила гадать. Для собственного же спокойствия.
Следующей остановкой стало одно из зданий с колоннами. Женщины вошли в просторный зал, который амфитеатром поднимался вверх и занимал не меньше пары этажей. Таделия следовала
Женщины рядом выше восторженно зашептались при виде дамы с тонкими чертами, напоминавшими приукрашенный портрет, нежели живого человека. Пучок ониксовых волос скрепляла длинная серебряная шпилька, а серую робу служительница подпоясала тонкой белой верёвкой. Как будто нарочито подчёркивала тонкую талию.
Судя по тому, что шептали послушницы, звали эту даму госпожа Алама.
– Рада видеть вас всех, – служительница не пыталась говорить громко, но своды зала любезно доносили её голос даже до верхних рядов. – Сегодня я предлагаю вам вновь вспомнить одно из проявлений благой воли нашей светозарной защитницы. Я говорю о жертвенности.
Сойка усмехнулась. Сначала их утомили перекопкой грядок, чтобы все силы ушли в сырую землю острова. Теперь пришла пора истощить разум проповедями.
О благой воле Далёкой Звезды Таделия слышала. Всего таких деяний было шесть, и каждое соответствовало одному из Первопрорицателей. Жертвенность Мальны. Милосердие Аквиды. Знания Драуда. Стойкость Андора. Честь Вескера. Верность Литанда. Покуда человек следовал одному из этих путей – сияние его души оставалось ярким.
– Что же такое жертвенность, дорогие мои? – вопрошала тем временем Алама. – Кто может объяснить?
– Это готовность отдать что-то ценное на благо Далёкой Звезды, – вскочила и отчеканила совсем юная ученица.
– Не только на благо Далёкой Звезды, – поправила её служительница. – Это может быть любая благая цель. Давайте вспомним пример такой жертвенности. Да, Пилла?
– Первопрорицательница Мальна, жертвенная мать, – ответила рыжеволосая девушка лет шестнадцати. – Она позволила язычникам Крестедии сжечь себя на костре, чтобы огонь уничтожил их город и открыл путь войску короля Бенкара. Её жертва породила весь Хемелен.
– Ты, конечно, права, Пилла, – Алама сощурилась и подошла ближе к трибуне. – Но я бы хотела услышать что-то посвежее. Все знают историю жертвенной матери Мальны, мы ведь в её обители, в конце-то концов.
По амфитеатру пробежала волна тихих смешков, а Пилла зарделась под стать её волнистым волосам.
– А как же воитель Гелланн из Граденна? – дама средних лет с короткой светлой причёской вскинула руку. – Его отряд держал крепость на побережье ценой жизни. Они задержали высадку язычников из Грохтцегора, чтобы остальные успели уйти.
– Да, такое тоже было, – Алама закивала, но и губы поджала. – А есть ли у вас более приземлённые примеры? Необязательно жертвовать жизнью – есть, ведь, и другие ценности. Давайте отойдём от прорицателей и воителей. Вот ты, дорогая сестра, знаешь такой пример? Ты же с нами недавно?
Она смотрела на Таделию. Сойка поёжилась, когда десятки глаз уставились на неё. Она не хотела выделяться, а теперь оказалась в центре внимания. И где же она ошиблась?
– Не уверена, госпожа, – Таделия встала, прижав руки к подолу балахона.