В Плену Красной Розы

Адамов Марк

Зато Полоз держался. Должно быть, караульные привыкли проводить целую ночь без сна, охраняя покой товарищей. Крысолов это ценил, как и то, что Дайбур предусмотрительно отошёл на десять шагов, чтобы оставить им с Нималией хотя бы подобие уединения. Ладаим позволил себе обнять девушку, ощутить её тёплое дыхание на своём лице. Его поглотило чувство спокойствия, он даже решился ненадолго прикрыть глаза.

– Пора вставать, Ладаим, – шептала ему на ухо Ним. – Давай-давай, дорогой.

Он застонал, открыл глаза и едва слышно

выругался. Наступило утро.

День выдался хмурым, и солнечный свет едва озарял берег Беледы. Небеса соткали плотное одеяло из серой шерсти облаков, укрыв ими сонную реку. Мелкие капли упали на лицо тивалийца. Он поморщился и растёр воду по лицу, чтобы хоть как-то умыться.

– Зачем я уснул? – Крысолов вскочил на ноги и счистил ногтем налёт с тяжёлых глаз. – Прости.

– За что, дурилка? – Нималия рассмеялась и поцеловала его в щёку. – Тебе нужно отдыхать. Я бы больше злилась, если бы ты собрался в поход сонным.

– С добрым утречком, лапушки, – бодрый Граус пришёл откуда-то с кормы. – Кажется, приплыли. Ух, сто лет в Мальде не был!

Все шестеро гребцов уселись за вёсла и в едином порыве направили харенку к единственной в округе возвышенности. Мальд стоял на вершине этого холма. Напоминал он скорее крепость со стеной в десяток саженей, крытыми чёрной черепицей башнями и двумя лестницами, что спускались к длинной пристани. Ладаим даже улыбнулся. Он ожидал увидеть очередное нагромождение посеревшего камня и отсыревших брёвен, коим был Бассель.

– Эх ты, они даже на соборе шпиль доделали? – ахнул Калач, когда Лисы собрались у трапа. – Я думал, там лет на десять ещё работы!

– А как же? – рассмеялся Авгор, рослый солдат с чёрной бородкой-северянкой. – Её Величеству же надо как-то показать, что деньги на дело тратятся.

– Точняк, – сказал коренастый Кресед с лысиной в полголовы. – Не всё же на платьица казну расчехлять.

Рыцари разом загоготали. Лишь двое не поддержали всеобщий порыв: моложавый светловолосый Вальбур и его тихий товарищ Лундир. За время пути Крысолов подметил, что эти двое рыцарей вообще оставались в стороне от вечного буйства своих братьев по оружию. Должно быть, в отряд Квиллара они попали недавно.

– А вы королеву вашу не жалуете? – заметила Ним, пока рабочие с берега подавали трап подошедшей лодке. – Что, такая плохая она?

– Да ну, чего так сразу, не жалуем? Есть у Агаты и достоинства, – ответил Радмар, недобро сощурив тёмные глаза.

– Точно, командир, – согласился Кресед. – Задница её, например.

И вновь рыцари залились смехом. Нималия же сморщила лицо и отошла от них подальше, встав между Ладаимом и Хлыстом.

– Не дело так говорить, мужики, – Калач вдруг развернулся к воякам.

– Не дело – это когда дамочка королевство ведёт, – Каламад, длинноволосый рыцарь ростом почти в две сажени, выставил указательный палец. – Чего она там нарешать может? Дождётся, что вообще север

просрём, пока в Крестедии пиры каждое полнолуние проходят.

– Вон там, – Радмар указал на противоположный берег Беледы. – По ту сторону – уже Алледан. Они там спят и видят, как Агата им всё к северу от Мальда отдаст. И дело к этому идёт, раз она не может там порядок навести.

– С чего вы взяли, что не может? – уточнил Ладаим.

– Если бы могла, нас бы не отправили в этот поход, – сказал Кресед. – Поверь местным – мы знаем, о чём говорим.

– И ты поверь местному, раз уж так, – произнёс Калач. – Я сам в Гелладии вырос и так тебе скажу. При Агате мы стали жить и жрать гораздо лучше, чем при её папаше. Чего там говорить? Нормальный король бы не спился, как он.

– Это всё сплетни, – Кресед сложил руки на груди и задрал подбородок.

– Угу, сплетни, потому-то он и умер в тридцать. Когда он в Гелладию приезжал, в кабаках до следующей луны пива не было.

– Ладно, отставить, – буркнул Радмар. – Трап подали.

Крысолов не стал оборачиваться на опостылевшую лодку. Он шёл по узкой пристани, держа за руку Ним, и просто надеялся, что ещё не скоро окажется на очередном корабле.

Радмар повёл Лис к одной из крутых лестниц, которые поднимались к квадратной башне с покатой крышей. Спереди пыхтели Полоз и Арбо. Последний пару раз обернулся и посмотрел на сцепленные руки сестры и Крысолова. Кажется, даже фыркнул, но сделал это тихо. Почти вежливо.

«Ничего, ему придётся смириться», – подумал Ладаим.

Сам же Мальд напоминал осиное гнездо. Улицы города-крепости оказались такими узкими, что на них едва ли разъедутся две повозки. Крысолов то и дело бился плечами о спешащих навстречу прохожих. Те будто и не замечали столкновения.

А ещё в Мальде было даже более шумно, чем в Люведенне. Стучали наковальни кузнецов и молотки плотников, скрежетали пилы, топали копыта лошадей, перед которыми толпа расходилась, превращаясь в густой поток людей по обе стороны от всадника. Над городом разносился звон колокола с собора, походившего на ещё одну сторожевую башню с толстым шпилем. В таком гаме и горожанам приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

Свободнее стало, лишь когда Радмар увёл отряд в ещё более узкий проход, который упирался в северную стену. Целью их похода стало двухэтажное здание из мелкого камня с деревянной мансардой. Два стяга спускались вдоль его стен и обрамляли вход. На одном был изображён бутон красных роз на белом поле, на другом – шестиконечная звезда поверх серебристого полотна.

Радмар велел остальным ждать чуть поодаль, а сам поднялся на низкое крыльцо вместе с Каламадом. Они постучали в двустворчатую дверь из тёмного, почти бордового дерева и долго шептались с пухлым мужичком с длинными седыми бакенбардами. Наконец, командир рыцарей махнул остальным, приглашая их внутрь.