В плену предсказаний
Шрифт:
— Ты ничего не добьешься, — разжал, наконец, сухие губы годс.
— Почему? Мне нравится смотреть на твои мучения… А ведь я лишь возвращаю то, что получил сам! Удивляешься? Твоя дочь заставила мучиться меня, я заставляю мучиться тебя, и ее. Она ведь знает, как трудно сейчас приходится папочке? Знает?! — Стэн не удостоил его ответом. — Надеюсь, что знает… Рано или поздно она придет ко мне! Я, конечно, потерял много времени зря, но теперь мой план должен, наконец, воплотиться в жизнь. Она ведь не позволит страдать невинному? Лана такая добрая, — он вплотную подошел к пленнику и с силой воткнул рукоять плети тому под ребра, — отзывчивая, — снова толчок, — сердечная, — удар в голову. —
Кассий прервался, с недоумением уставившись на спокойное лицо годса. Тот не ужасался будущей судьбе дочери, не кусал губы от бессилия, не сжимал кулаки от злости… Он спокойно слушал канцлера. Просто слушал. Как дети слушают интересную сказку. Это спокойствие озадачило Крона. Он оглянулся на Зоммера, статуей застывшего в дальнем углу камеры, ища поддержки. Экзекутор тут же пришел на выручку.
— По-моему, он умом тронулся, — мрачно сообщил Зум.
— Ты думаешь? — Кассий почесал лоб и снова перевел взгляд на Стэна. В лице пленника ничего не изменилось. — Позови Эскина, пусть посмотрит… Скажи ему, что этот, — он махнул рукой в сторону годса, — мне нужен живой как можно дольше. Понял?
— Понял, господин канцлер. Но у меня есть одно соображение…
— У тебя? Соображение? — ухмыльнулся Крон. — Ну, поделись.
— Она не придет, — нерешительно произнес Зум.
— Кто не придет? Почему?! — почти набросился на экзекутора канцлер.
— Потому, что она ничего не знает…
— Как, не знает? — Кассий никак не мог понять, что говорит стражник.
— Годсы ей просто ничего не сказали. Она ведь у них какая-то особенная, — терпеливо разъяснял Зум.
— Особенная?
— Да. Вроде, как Предсказанная. И они ее берегут. Вы можете посадить в тюрьму хоть всех годсов, она все равно не придет…
— Что-о-о?! — Кассий развернулся к Стэну. Ехидный оскал на обезображенном лице мужчины подтвердил правоту Зоммера. Ярость, которая овладела канцлером, требовала немедленного выхода. Он развернул плеть и стал остервенело хлестать пленника, пока тот снова не потерял сознание. — Казнить эту падаль, — сквозь зубы протянул он Зоммеру.
— Тайно?
— Завтра… на площади… сжечь!
Арест и казнь Стэна побудила годсов к решительным действиям. Нет, они не пошли на штурм дворца, не попытались поднять восстания против канцлера, они тихо ушли от стен Аркуса, покинув насиженные места. Это было особо горько, так как книга говорила о том, что час возвращения близок, и ждать им осталось совсем немного. Просить разрешение на поселение рядом с другим вольным городом годсы не стали. Вряд ли правители городов пойдут против Кассия и разрешат горянам поселиться на их территории. Да и сам Крон мог послать им в след карательную команду. Для временного проживания годсы решили воспользоваться развалинами старинного замка, обнаруженного на небольшом острове в месте слияния рек Араки и Акары. Древние стены были полностью разрушены какой-то страшной катастрофой, но для временных строений можно было использовать камни, в изобилии имеющиеся на острове.
— Осмол, как ты думаешь, чей это замок?
Андор, задрав голову вверх, разглядывал устоявшую стену замка с остатками купола. Они вдвоем отправились осмотреть развалины, прежде чем привести сюда своих соплеменников.
— Если бы я верил в Великую… — с сомнением произнес старейшина, — я бы предположил…
— А ты не веришь? — озадаченно поинтересовался Андор. Он, в отличие от своего коллеги, всегда допускал существование Великой, хотя многие прогрессивные умы считали это сказкой. — А замок, действительно похож на цитадель Повелительницы.
— Ты, как ребенок, Андор! — возмутился Осмол. — Не осталось никаких доказательств! Вот где, скажи ты мне, здесь можно найти доказательства?
— А ты поищи, Осмол, глядишь и найдешь, — пробурчал уязвленный Андор.
— И поищу! — совсем по-детски отозвался второй старейшина. — Поищу! Вот здесь поищу, вот здесь. Пусто, понимаешь ты или нет, пус-то! — заводился Осмол. — Ничего нет, — он с силой пнул камень, попавшийся на его пути. Камень, неожиданно подвинулся.
— Не ушибся? — насмешливо осведомился Андор.
— Это не камень, — не обращая внимания на насмешку друга, ответил Осмол.
Он наклонился и поднял то, что посчитал камнем. Вещь была хоть и тяжелая, но явно уступала камню по весу. Старейшина смахнул пыль и стал освобождать предмет от старой ткани, в которую тот был завернут.
— Что это, Осмол, — к нему подошел Андор.
— Книга… — прошептал тот. Старинная, язык незнакомый, — он аккуратно открыл ее и с интересом стал рассматривать затейливый цветочный узор на первой странице.
— Это надпись или просто узор, как ты думаешь? — так же шепотом спросил Андор.
Осмол не успел поделиться своими соображениями, когда надпись в книге начала меняться. Подчиняясь неведомой силе, цветочный узор стал превращаться в знакомые буквы, и через минуту старейшины смогли прочесть: "Эта книга принадлежит той, которая придет после меня".
— Что все это значит? И кто, эта та, которая… — замотал головой Осмол.
— Ты все еще не веришь? — задумчиво проговорил Андор, забирая книгу из руг старейшины.
— Это книга Великой? Это бред, Андор!
— Эта книга похожа на нашу, и то, что она далась именно нам в руки, говорит о том, что скоро Великая вернется в этот мир, если уже не вернулась, и наша с тобой задача, передать ей эту книгу.
— Передадим, чего уж там, — покладисто согласился Осмол, — главное, знать, кому.
— Узнаем…
Последняя ночь в таборе. До дороги к Аркусу осталось каких-то пять миль, но табор остановился на ночлег на тракте. В город или к отшельнику Фьерну они идти не решились. Слишком много патрулей было около города. Так что дорога их лежала только в горы. Туда, куда звала их судьба и предначертание.