В плену у живодеров
Шрифт:
– Это что же, все из-за «Ладоги»? – смело спросил Горбачев, окрыленный похвалой и сознанием собственной значимости.
– Нет, – ответил Торин, – просто это совпадение по времени. Кто-то попытался выйти на наших работодателей, чтобы понять, кто мы и откуда. Вышли, естественно, первым делом на Родзевича. Купили его, вот он и организовал нашу гибель дурацким приказом на физическую охрану «Охотска».
– Так его же президент потом спросит, зачем он отдавал такой дурацкий приказ, – удивился Привалов.
– А откуда президент узнает, что был именно такой приказ? – возразил Торин. – Родзевич выдаст любую легенду, которую проверить невозможно, потому что мы все мертвы.
– Значит, «ожить» мы должны в подходящий момент с козырями против Родзе-вича на руках? – спросил Корнеев.
– Козыри у нас уже есть. Но их достаточно, чтобы его просто выгнали с работы. Поэтому нам нужно раскрутить ситуацию с «Ладогой» и прижать его к стенке по полной программе.
– Да, и желательно к тюремной стенке, – поддакнул Доронин.
– Для этой гниды только одна стенка подойдет, – сверкнув глазами, заметила Веденеева зловещим голосом, – и я ему ее обеспечу.
– Ира, – очень спокойным и теплым голосом остановил девушку Торин, – не нужно скатываться к беспределу, иначе мы будем ничуть не лучше обыкновенных бандитов. Мы обязаны поступить по закону. Мы не наемные убийцы, мы служба экономической безопасности.
Веденеева ничего не ответила. Она отвернулась и что-то невнятно пробурчала. Доронину показалось, что Торин взял на заметку то, что Ирина, не задумываясь, нажмет на спусковой крючок, как только ей представится возможность. Значит, такой возможности ей не представится. Интересно, понял командир или нет, какие чувства испытывает к нему девушка? По причине большой слабости, когда его доставили на катер, он мог и не понять. Вообще-то это представляется сомнительным. Наверняка даже при смерти мозг Торина будет работать четко и холодно, как компьютер.
– Слушайте мой приказ, – сказал командир, как бы не заметив реакции Веденеевой, – Горбачеву продолжать слушать и записывать телефонные переговоры. В том числе о вновь обнаруженных абонентах. Доронину организовать надежную охрану базы на случай новых попыток уничтожить группу. Я отлучусь на пару дней для выяснения некоторых вопросов. После моего возвращения мы и обсудим варианты дальнейших действий. Вопросы?
– Тебе не стоит уходить одному, – заметил Корнеев, – опасно.
– Это не вопрос, – отрезал Торин. – Воп– росы есть? Если нет, тогда всем за дело.
Малайзия. Куала-Лумпур. «Европейский» ресторан
Столица Малайзии очень сильно изменилась буквально за последнее десятилетие. Среди степенных зданий колониальной эпохи выросли десятки диковинных громадин из стекла и бетона. Одни башни-близнецы Петронас чего стоят! Однако Куала-Лумпур во многом так и остался провинциальным азиатским городом. В нем как-то умудрились соседствовать элементы ультрасовременного мегаполиса и дух китайских авантюристов – первых добытчиков олова «хакка».
Некоторые культурологи, кстати, считают, что «конек-горбунок» некогда списан с редкого азиатского животного мышиного оленя – «канчила». Он в малайских сказках играет такую же роль.
Много в столице и ночных клубов. В основном китайские и европейские. В китайских всегда шумно и весело, в европейских же все чуточку церемонно и официально. Сюда приходят поужинать, послушать легкую музыку люди респектабельные. Но есть и ресторанчики, в которые не зайдут уважающие себя люди. Нельзя сказать, что это откровенные бордели или притоны, но церемоний здесь гораздо меньше.
Этот ресторан не годился для туристов, которых интересовала в Малайзии прежде всего экзотика. Ходили сюда выходцы из Европы и Америки, испытывающие пристрастие к родной кухне. Кроме того, в исламской стране только здесь можно было удовлетворить и алкогольные пристрастия, причем на любой вкус. Сюда можно было заявиться и с девочками, не опасаясь недовольства ортодоксальных мусульман, да и вообще почувствовать себя свободнее в более привычной обстановке. На встречу с Ториным Махтаров привел с собой двух проституток-китаянок. Разведчик вел себя на редкость развязно, был весел и шумен. Первым делом предложил перейти на «ты», но на брудершафт не пить, потому что это слишком по-русски, даже для Малайзии.
Торин хмуро и неприязненно наблюдал эту новую, открывшуюся для него сторону жизни Махтарова.
– Что, русский разведчик, погрязший в роскоши и разврате на казенные деньги? – спросил Махтаров с улыбкой по-русски, а после того как Торин бросил напряженный взгляд на китаянок, добавил уже с усталой серьезностью: – Они не понимают. Это во-первых. Во-вторых, я снял девочек впервые в жизни, да еще в той части города, где ни разу не был и не планировал быть. Так что подставить их мне не могли при всем желании. А в-третьих, в этом заведении с девочками мы нисколько не выделяемся из общей массы и не выглядим, как два человека на деловой встрече. Поэтому начинай со смехом тискать одну из них и рассказывай все с мельчайшими подробностями.
В ресторанчике действительно веселились по-европейски. Были посетители и с проститутками разных национальностей. В чем Махтаров оказался прав, так это в том, что в зале не было никого, кто бы просто чинно и солидно обедал. Пожалуй, деловая беседа Торина с Махтаровым действительно бы выглядела в этой обстановке слишком заметной. Торин покачал головой, опять удивляясь своему коллеге-закордоннику из ФСБ. Приходилось принимать правила игры и вести беседу с пьяной улыбкой на лице чуть ли не с девочкой на коленях, похлопывая ее по заду и периодически отвлекаясь на то, чтобы влить в китаянку очередную порцию алкоголя или покормить ее с руки маслинами.
– Однако спецы у тебя не третьеразрядные, – похвалил Махтаров, когда Торин рассказал ему о перехваченных телефонных разговорах. – Диски с записями – это уже серьезно, это уже доказательство, особенно если присовокупить акт экспертизы. Только все это доказательства, так сказать, для внутреннего пользования.
– Разумеется, – согласился Торин, – нас скорее угробят по-настоящему, чем будут афишировать нашу деятельность. Поэтому рычаг против Родзевича и соответственно выход на все его криминальные связи – «Ладога» с ее таинственным контрабандным грузом.