В плену желания
Шрифт:
Ее обтянутые перчатками пальцы лежали на его руке. Мышцы Трента напряглись, он бросил загадочный взгляд на бледное лицо Лауры.
— Поскольку тебе все равно, моя любимая, надеюсь, ты не станешь возражать — я все для нас организовал.
В голосе Трента звучали ноты, заставившие Лауру пристально посмотреть ему в глаза.
— Организовал? Что ты организовал? Я бы хотела это знать, Трент!
Но он лишь произнес:
— Это сюрприз, моя любимая. Если я скажу все заранее, сюрприза уже не будет, верно?
— Я не уверена в том, что по-прежнему люблю сюрпризы. Правда, Трент, я бы хотела узнать.
— Почему бы тебе не догадаться, Лорелея, как только ты сядешь в поезд?
Он повел ее за собой — точнее, потащил, не реагируя на ее протесты.
— Трент! Трент, кем ты себя считаешь, о каком поезде ты говоришь, ведь мы только что приехали?
Но он взял ее на руки на виду у многолюдной толпы. Лаура поняла, что ей действительно безразлично, куда он несет ее, важным было лишь то, что это делал он. Чтобы скрыть вспыхнувшие щеки, Лаура уткнулась лицом в плечо Трента, робко обхватив руками его шею.
Глядя из окна их купе, Лаура подумала, что эта поездка в Корнуолл — возвращение в прошлое. Разница заключалась лишь в том, что сейчас она была с Трентом! Франко и Эна остались в Ройз-Хаусе. Франко собирался заказать билеты, чтобы через неделю отплыть из Англии в Штаты.
— Им требуется время, чтобы побыть вдвоем, как и нам, — сказал Трент, и Лауре показалось, что он посмотрел на нее почти оценивающе. Она испугалась, однако этот страх стал проходить, когда девушка вспомнила их первую близость. Господи, о чем она думает!
Когда они, наконец, прибыли в Ройз-Парк, Трент понес Лауру на руках в мавританскую комнату и распахнул ногой дверь. Внезапно девушка рассмеялась, вспомнив своих родителей.
— Черт возьми, что тут смешного? — спросил Трент, опустив Лауру на хорошо запомнившуюся ей широкую кровать с шелковым покрывалом.
— О, я не знаю! Просто я вдруг вспомнила, что, когда мои мать и отец ссорились, он всегда брал ее на руки и уносил в спальню, чтобы все уладить, распахивая при этом дверь ногой! Знаешь, мы с Франко долгое время не понимали, что у них там происходило!
Трент мрачно произнес:
— Я должен сказать тебе, что сейчас произойдет в этой комнате? Или пусть это станет для тебя сюрпризом, моя дорогая Лорелея?
Она лежала на кровати, все еще смеясь по какой-то причине — или без всякой причины! В ее глазах заблестели слезы облегчения, внезапной радости. Лаура протянула руки к Тренту и игриво спросила:
— Ты не собираешься меня сначала раздеть? Или ты сделаешь это на мраморной плите в Лунном саду?
— К сожалению, сегодня не полнолуние, Лорелея, поэтому нам придется довольствоваться этим мавританским будуаром. — Он начал расстегивать ее платье. — Но можно утешиться тем, что в нашем распоряжении есть бассейн. Или ты предпочитаешь, чтобы мы начали здесь?
Трент так спешил овладеть Лаурой, что не дал ей шанса ответить. Она обрадовалась его нетерпению, поняла, как сильно он хочет ее. Это ощущение прогоняло из души Лауры все сомнения и страхи.
Когда он раздел ее, она села и по собственному желанию принялась раздевать Трента. Он стоял перед ней, как тогда, в Лунном саду. Ее торопливые пальцы обнажали его тело дюйм за дюймом, двигаясь от груди и широких плеч к твердому животу, поджарым бокам и мускулистым бедрам. Лаура целовала Трента повсюду, любовалась его божественным телом, бормотала что-то, касаясь горячими дразнящими губами его кожи и твердого мужского естества; наконец терпение Трента иссякло, он поднял Лауру, крепко прижал к себе, стал ласкать ее атласную кожу. Потом они оба легли на кровать, он позволил ей сесть на него и, сверкая своими серебристо-серыми глазами, предложил показать, как велико ее желание.
— Думаешь, тебе удастся замучить меня, любимая? Ты сделаешь это?
— О, ты это увидишь, верно? И я тоже! О Трент! Я думала, что доставляю тебе удовольствие… и… о! Мне нравится заниматься с тобой любовью таким способом — я так хорошо тебя чувствую — и…
— О Господи, Лаура!
— Я доставляю тебе удовольствие?
— Ты отлично знаешь, что со мной делаешь! Ты испытываешь мое самообладание, маленькая колдунья!
— Но я хочу, чтобы ты потерял над собой контроль! Хочу, чтобы ты почувствовал то же самое, что чувствую сейчас я! Я поднимаюсь вверх, лечу и…
Движения ее становились все более неистовыми; Трент услышал крики Лауры, ощутил трепет ее плоти. Она упала на него, и он, исчерпав свою выдержку, тоже застонал, прижал ее к себе еше крепче, приподнял свои бедра, входя в Лауру глубже, почувствовал ее руки на своих ягодицах — она хотела получить его всего.
Потом он повернулся на бок и хрипло зашептал:
— О Боже! Лорелея, моя обворожительная нимфа! Знаешь, ты действительно заставила меня влюбиться в тебя! Я никогда не думал…
Она снова игриво коснулась его, прижалась к нему своим телом, и он предупредил ее:
— Советую тебе никогда не забывать, что теперь ты — моя женщина. Только моя! Слышишь? И если я только увижу, что ты флиртуешь с другим мужчиной…
— Но зачем мне флиртовать с другим мужчиной, дорогой, если ты будешь всегда дарить мне счастье и удовлетворение?
— По-моему, — грозно произнес Трент, — сейчас самое время принять горячую ванну в бассейне!
Не реагируя на протесты Лауры и неискренние попытки освободиться, он схватил ее за руки и стащил с кровати.
— О, Трент! Опять?
— Да, черт возьми, опять! Но сначала ты сможешь помыть мне спину — я часто жалел о том, что не заставил тебя сделать это в день нашего знакомства!
— О! Ты его помнишь! — В глазах Лауры вспыхнул прежний огонь, потом она крепко прижалась к Тренту.
Не отпуская ее, Трент произнес уже не игриво, а серьезно и требовательно:
— Я всегда буду хотеть тебя, Лаура-Лорелея. Не отпущу тебя никуда. Ясно?
— О, Трент, да! Ясно! Но…
Он не дал ей договорить, закрыв ее рот своими губами; она снова испытала безмерное удовольствие от его нежности и поняла то, что уже было известно Тренту: отныне им обоим никто больше не понадобится!