В погоне за ней
Шрифт:
Джерри бормочет что-то себе под нос, начиная жаркий спор с Фредом.
Не обращая внимания ни на одного из них, я обнаруживаю, что мое внимание привлекла загадочная девушка, которая продолжает сидеть в «тишине» возле двери. Судя по тому, что я вижу ее лицо, она довольно бледна. Ее скулы выделяются, но не в здоровом смысле. Хотя на ней свободная одежда, ее фигура кажется истощенной. Я не хочу пялиться, но есть в ней что-то такое, что меня интригует.
— Честно говоря, вы двое деретесь как кошка с собакой. Отрастите яйца и заткнитесь уже, — транссексуалке надоели их препирательства. Он, она, черт его знает, одета
Прекрати, блядь, пялиться.
— Как будто тебе есть о чем поговорить, Пенни, — насмехается Джерри, — Если мне понадобятся яйца, я уверен, что у тебя еще есть пара, засунутая в трусики.
— Джерри, Пенни, — мягко зовет их по именам Хейзел, и, как по волшебству, они замолкают, хотя все еще злятся после своего спора. Я подозреваю, что Хейзел — курица-мать для всех в этой комнате. Кажется, они уважают ее, и успокаивающее влияние, которое она оказывает на них, вероятно, является именно той причиной, по которой они возвращаются каждую неделю, — Мне всегда нравится давать людям задание, которое они могут взять с собой домой, шаг к исцелению. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на одной вещи, которая заставила вас улыбнуться на этой неделе. Это может быть вкусное мороженое, которое вы съели, или человек, которого вы увидели. Что-то или кто-то, кто делает вас счастливым, даже на мгновение. — Хейзел с надеждой улыбается каждому из нас.
— А секс с таксистом считается? — Пенни мечтательно вздыхает.
— Что это с тобой и сексом? Клянусь, Пенни, иногда ты такая ч… — Джерри прерывает разъяренная Пенни.
— Что, Джерри? Шлюха? То, что мне нравится секс, не делает меня шлюхой!
Вау! Теперь мы вступили на неловкую территорию.
— Перестань быть таким придурком перед нашим новым участником, Джерри, — Пенни смотрит прямо на меня и подмигивает мне. Джерри закатывает глаза.
— Спасибо… Пенни? — вежливо спрашиваю я.
— Да, Пенни… Пенни Трэйшн, — на этот раз она хлопает ресницами.
Я качаю головой, не в силах скрыть улыбку, и, очевидно, не только я, поскольку Фред склоняет голову с ухмылкой на лице.
— Приятно познакомиться, Пенни Трэйшн, — я изо всех сил сдерживаю смех, — Меня зовут Джулиан… Джулиан Бейкер.
Звук стула, скрипящего по деревянному полу, эхом разносится по комнате. Я поворачиваю голову на шум, исходящий от девушки в капюшоне. Она слегка поднимает голову, и мне хочется увидеть ее лицо. Видны только ее губы, бледно-розовые, с сырым правым уголком, где она жевала, скорее всего, из-за волнения, вызванного этой встречей.
Что, черт возьми, с ней такое?
Что бы это ни было, все должно прекратиться прямо здесь и сейчас. Я пришел сюда, чтобы исцелиться и обрести покой, а не для того, чтобы переспать с кем-то из группы. В следующий раз, когда я сяду в это кресло, я почти уверен, что настанет моя очередь открыть хранилище моего прошлого и выложить его на всеобщее обозрение.
Это пугает меня до глубины души.
Как будто Хейзел чувствует мой трепет, она непринужденно подходит и кладет свою ладонь поверх моей: — Не бойся. Это произойдет, когда ты будешь готов.
— Думаю, я готов, просто… я не знаю, — пробурчал я.
— Джулиан, дорогой мальчик, ты узнаешь, когда будешь готов говорить. Твое сердце и разум будут синхронизированы.
Мое сердце и разум должны быть синхронизированы.
Повторяю, мое сердце и разум должны быть синхронизированы.
Четырнадцатая глава
Я захлопнул ноутбук.
Мое разочарование и беспокойство из-за того, что мистер Гриммер не ответил мне, запустило меня в спираль сомнений в себе. К черту это дерьмо про «отсутствие новостей — хорошие новости». Отсутствие новостей означает, что я большой жирный неудачник, а мои мечты, в очередной раз, были спущены в канализацию вместе с последней заначкой кокаина.
Сейчас без четверти семь вечера, осталось всего пятнадцать минут до того, как мне нужно будет уходить на еженедельную встречу. Большую часть этой недели я провел в офисе без каких-либо зацепок, и я почти уверен, что со дня на день буду уволен. Учитывая, что моей зарплаты не хватает на оплату аренды, мое выселение неизбежно, несмотря на то, что я уговаривал арендодателя дать мне больше времени. Жизнь — это, конечно, одна большая чаша с розами.
И снова я обнаруживаю, что сижу на неудобном пластиковом стуле. Заметка для себя: изобрести удобные пластиковые стулья. Как можно открыть свой разум для исцеления, когда твои яйца сдавлены членом и засунуты куда-то в задницу?
Хейзел заходит и садится с Библией на коленях. Она закрывает глаза, и я наблюдаю, как шевелятся ее губы. Сделав крестное знамение, она открывает глаза от, должно быть, безмолвной молитвы.
Входит Фред и занимает свое обычное место, за ним снова спорят Джерри и Пенни. Я не прислушиваюсь к их разговору, полагая, что вскоре они вынесут его на всеобщее обозрение.
Пенни занимает место рядом со мной. Сегодня на ней ярко-желтое платье с изображением конфет. Ее туфли на платформе с изображением профсоюзного джека придают ей рост, и она возвышается над всеми в этой комнате. У нее ярко-синие волосы — может быть, не волосы, а скорее парик. Я сам себе удивляюсь, как много внимания уделяю деталям.
Хейзел приветствует всех, но я быстро осматриваю комнату и вижу, что загадочной девушки в капюшоне здесь нет. Я немного разочарован, ведь надеялся, что сегодня мне удастся увидеть ее лицо.
Джерри обильно почесывается и говорит всем, что его здесь нет. Хейзел снова пытается успокоить его.
Фред снова рассказывает свою историю.
Это «День сурка», а я — Билл Мюррей.
Пожалуй, единственное, что удерживает мое внимание, это Пенни, пытающаяся задрать платье выше бедра, чтобы завлечь меня.
Мошонка и член. Если они у вас есть, мне неинтересно.
Где-то во время рассказа Фреда входит таинственная девушка. Ее капюшон снят, и ее ярко-рыжие волосы выделяются. Они коротко подстрижены в стиле «боб», а челка более длинная, спадающая ниже глаз. Она продолжает носить черную куртку с капюшоном в знойную жару. Мне нужно отвернуться, пока она не поймала меня.
Хейзел начинает расспрашивать нас о том, как прошло наше задание, о том, что порадовало нас на этой неделе.
Первым отвечает Фред: — Я смотрел повтор «Сайнфелда». Это был эпизод, где Джордж ел лук. Я смеялся целый час. Потом ко мне в дверь постучал сосед, и мы поссорились, так что, возможно, мне не стоит так смеяться, — его улыбка меняется от лукавой до задумчивой.