В погоне за собой, или Удивительная история Старика
Шрифт:
– Но если после окончания действия договора обе стороны будут удовлетворены и дадут обоюдное согласие о продолжении сотрудничества, то мы его перезаключим и увеличим срок до шести месяцев. Так же мы предлагаем вам выбор насчет оплаты. Либо мы отдадим вам половину суммы сейчас в качестве аванса, либо заплатим вам в полной мере в конце месяца. В случае перезаключения договора, сумма будет приходить единым платежом каждое тридцатое число. Так, что выберете?
– Я бы хотел воспользоваться первым вариантом, тем, что с авансом,– мне было ужасно неловко это говорить, но выхода не было. Щеки и кончики ушей горели пламенем стыда.
– Разумеется,– Зоя понимающе улыбнулась, после чего посмотрела на Терезу.– Тогда подпишем бумаги, а после вместе с Фернандо проведем для вас инструктаж.
Забрав одну часть документов себе, а другую вручив мне, девушка-юрист поднялась с места и, попрощавшись со всеми, направилась к выходу. Мы же с Зоей и доктором, как и было обещано, отправились изучать дом, в котором все было оборудовано для нужд старика Вирта. Сначала мне показали второй этаж, и самым значительным местом там была комната для «сиделки» (как же меня раздражало это слово!). Там стояла двуспальная кровать с балдахином, прикроватные тумбы, большой шкаф для одежды, и письменный столик. Телевизор отсутствовал, но зато был ноутбук. На стенах же, заклеенных обоями спокойных тонов, висели картины с изображениями леса и реки, окаймленные черными с серебром багетами.
– Здесь вы можете проводить свое свободное время и спать ночью. Вот, держите,– она передала мне какую-то штуку, похожую на рацию.– Всегда держите ее при себе. Если вы понадобитесь господину Вирту, он нажмет на кнопку своего пульта и ваше устройство начнет звонить. Звук очень громкий, так что не волнуйтесь, разбудит вас в любом случае. Вы должны явиться к господину Вирту без промедлений.
– Ясно.
После мы направились к лестнице, и по пути Зоя продолжала меня наставлять.
– Это подъемник, чтобы доставлять господина Вирта на второй этаж, если он захочет сыграть в шахматы, почитать, или просто посидеть у камина. Кстати, насчет камина. Если захотите его растопить, звоните нашему садовнику, номер телефона я оставлю. Так же можете звонить повару и заказывать еду, и прачке, если нужно будет отдать на стирку постельное белье. Стелить и снимать его входит в вашу обязанность. Все номера записаны…
В этот момент мы спустились и прошли на первый этаж. Он представлял из себя гостиную, соединенную с кухней. Все было таким искусным, красивым, и в то же время без золота и других кричащих цветов, в тепло-темных и светло-холодных тонах, что просто удивляло, как подобная простота в декоре может ТАК ШИКАРНО выглядеть.
Пройдя на кухню, Зоя ткнула пальцев в висевшую на стене доску, исписанную номерами телефонов, именами, и должностями.
– …здесь. Фернандо?
– Так же у вас есть определенные лекарства, которые нужно выдавать господину Вирту в определенное время,– принялся вещать мужчина.– Витамины по расписанию, а другие, более серьезные препараты: для понижения давления, от жара, и главное, анальгетики, по необходимости. Господин Вирт часто жалуется на боли в коленях из-за своей старой травмы, так что вам часто придется давать ему обезболивающие, но если ему станет совсем невмоготу, тогда звоните мне. Я приеду и сделаю укол. Вот,– он передал мне листок.– Здесь написаны все названия лекарств, как и в каком случае их использовать, и расписание выдачи витаминов. Если господину Вирту станет совсем плохо,– вновь повторил он, словно боясь, что я не расслышал этого в прошлый раз,– звоните в любое время, вечером, ночью, утром, я приеду незамедлительно.
– Понял.
После мне показали остальные части дома: домашний кинотеатр, бассейн (так же оборудованный для удобств Старика), небольшой винный погребок, галерею с любимыми картинами господина Вирта и подставки с коллекционным холодным и огнестрельным оружием (наверняка всё антиквариат), застекленную веранду, где стояла еще одна шахматная доска (но на этот раз из дерева, а не из камня), и еще много чего. Особое впечатление на меня произвела гардеробная. Столько вещей в одном месте я не видел даже в магазинах. Чего там только не было. Костюмы, сшитые из гуанако и множества других дорогих тканей, десятки пальто из кашемира и шерсти викуньи, рубашки и галстуки из шелка и японского денима, целая армия туфлей различных форм, шляпы и английские кепки восьмиклинки «newsboy» из драпа, целый шкаф с зонтиками и тростями разных цветов, форм, и обладавших необычными набалдашниками. Так же в одном из углов стояла высокая тумба, достававшая мне до груди и запертая на замок. В ней хранились часы, запонки, зажимы для галстука, булавки на лацкан, и прочие штуки. Об этом всём мне рассказ сам Старик через пару недель после того, как я начал у него работать.
Четверть вещей этого гардероба приравнивалась к доходу господина Шапиро не за один год. Тогда я задался вопросом. Если мой начальник, получивший такую небольшую власть, стал таким надменным, высокомерным и мерзким, каким же должен был быть плохим такой богач, как Акель Вирт? Эта мысль меня неслабо напугала.
Единственное место, куда мы не смогли пройти в доме – мастерская Старика. Туда без его разрешения никто не мог попасть.
Когда Зоя демонстрировала мне веранду, я выглянул в окно и посмотрел на небо. За все то время, что я присутствовал в доме, его затянули темные тучи, только-только начавшие сбрасывать с себя холодные капельки. Это меня удивило, так как в течение всего дня ничего не предвещало вечернего дождя.
Зоя так же обратила на это внимание.
– Интересно. В прогнозе погоды не предвещали осадков. Скажите, и как можно на них положиться?
– Не знаю. Мало на кого можно полностью положиться. Синоптиками точно нельзя доверять,– последнее предложение вырвалось у меня невольно, и я прошептал его так тихо, что это не услышал никто кроме меня.
– Вы сейчас о себе?
– А?– засмотревшись на падавшие дождинки, я переспросил, но потом, быстро обдумав вопрос, ответил.– Ах, нет, конечно же нет. Я имел в виду не работу.
– Не буду допытываться,– кивнула Зоя, а после хлопнула в ладоши.– Что ж, мы вроде все вам показали и рассказали. Думаю, теперь настала пора познакомиться с господином Виртом.
От этих слов внутри моей груди ёкнуло что-то трусливое, но я взял себя в руки и кивнул.
Покинув веранду, мы направились к полупрозрачной двери – единственному месту кроме мастерской, куда меня еще не заводила в процессе экскурсии Зоя. Опустив серебристую ручку, девушка толкнула дверь, отворила ее, и вошла внутрь. Мы с Фернандо проследовали за ней.
Комната представляла собой средних размеров спальню, выкрашенную, так же, как и все, в спокойные тона. С правой стороны стояла большая кровать, с обеих сторон обставленная торшерами, а напротив нее висел плазменный телевизор. Паркетный пол покрывал мягкий махровый ковер.
Так же там присутствовало еще множество других мелочей, которые можно было заметить, но мое внимание полностью привлекла стена, противоположная той, в которой располагался дверной проем. Она была полностью сделана из стекла, и сквозь нее был виден задний двор, засаженный цветами, кустиками, и деревьями, между которыми петляли выложенные плиткой дорожки. В метре от прозрачной стены так же располагался небольшой прудик, выполненный в японском стиле, и над ним возвышался невысокий мостик из дикого белого камня.
В ясную погоду, я уверен, выглядит просто бесподобно, но и в созданном тучами сером полумраке так же, вне всяких сомнений, присутствовала особая красота. Увидев все это, я представил, как сырая дождевая вода, падавшая в тот момент с небес, усиливает запах травы, земли и растений… те мгновения, пока не заговорила Зоя, мне казалось, что он витает прямо под моим носом.
Перед огромным панорамным окном (которое без сомнений можно называть стеной) в инвалидной коляске сидел человек. Повернувшись спиной к двери, он наблюдал, как по стеклу стекают сотни маленьких и больших дождевых капель (а может Старик и вовсе дремал, этого я не знал), так что видна была лишь его макушка, покрытая длинными седыми волосами.