В погоне за солнцем
Шрифт:
– Мне бы стоило на вас обидеться, - с достоинством начала она - и звонко закончила: - но шутка слишком хороша!
– И, уже рассмеявшись, продолжила: - Все-таки как преувеличены слухи о вас! Каждый раз убеждаюсь. Поговори с вами те, кто им верит - хоть бы пять минут!
– непременно поняли бы, какая это чепуха!
– Слухи?
– улыбка, прячущаяся в уголках губ, сменилась напряжением.
– Кажется, я не совсем понимаю, о чем вы.
– А, - Элени замолчала, нахмурившись, точно сожалея о сказанном и теперь подбирая слова, чтобы объясниться. И, помедлив, продолжила уже без прежней легкости: - Я не уверена, что стоит об этом говорить, но в последнее время до меня доходят... не очень приятные слухи. О вас. В них нет ничего откровенно едкого или обличительного, унижающего, но я знаю, когда в словах звучит злость.
Она сделала небольшую паузу, остановившись - и вновь заговорила:
– А она - эта злость - звучит. Вы, наверное, хотите спросить, что говорят о вас? Боюсь, я вас разочарую. Ничего конкретного, ничего - в открытую, и всегда не в присутствии тех, кто мог бы считать иначе. Полунамеки, обрывки фраз - этого так мало, чтобы убедиться, и так много, чтобы понять. Прежде вас называли Безупречным, теперь - Бесстрастным. Чувствуете? Всего полшага до "жесткосердечного", безучастного к чужой боли, не знающего жалости - только холод и злость.
– И только?
– Эрелайн на мгновение прикрыл глаза, чтобы скрыть волнение. Голос не дрогнул.
– Так же, как и раньше.
– Нет. Не так же, - леди вьер Ниес улыбнулась, но тон ее оставался по-прежнему серьезным.
– Я знаю, что не так же. К тому же... лорд вы знаете, как появляются слухи?
– Кто-то кому-то что-то сказал. К чему вы это спрашиваете?
– Эрелайн нахмурился, не видя, куда и к чему она клонит - а это ему не нравилось.
В голосе отчетливо прозвучали первые нотки раздражения.
– Все верно, - Элени улыбнулась той загадочной женской улыбкой, которая всегда говорит о том, что ваша прелестная собеседница водит вас за нос, зная, но отказываясь говорить.
– Но перед тем как слух появится, непременно должно что-то случиться. Какое-то событие, которое послужит толчком.
– А если никакого события не случалось?
– Вот именно. "Если никакого события не случалось", - довольная, точно кошка, проговорила Элени.
– Обыкновенно слухам мы обязаны отвернувшимся от нас друзьям и поклонникам. Но среди тех, кто сплетничает о вас, едва ли есть таковые. Слухи же, лорд, всегда кому-то нужны. Это - инструмент, у кого-то отточенный и смертоносный, как отравленный ядом кинжал, а у кого-то - грубый и бьющий мимо.
– Вы ведете к тому, - начал Эрелайн, не сводя с нее тяжелого, потемневшего взгляда, - что кто-то намеренно пустил слух, начав против меня игру?
Элени не успела ответить. Из распахнутых в весну дверей вышла, медленно спускаясь по ступеням и придерживая подол жемчужно-серебряного платья, Ириенн. Оно казалось бы слишком строгим, если бы не вышитый узор, вьющийся по юбке, и не отделанный жемчугом лиф. Волосы, поднятые наверх, но не собранные в прическу, струились по плечам мягкой волной. Сегодня она казалась особенно утонченной, хрупкой, ломкой - как будто сделанная из тончайшего фарфора.
Извинившись, Эрелайн отвернулся от своих собеседников, чтобы первым встретить спускающуюся по ступеням невесту.
– Мое почтение, леди. Вы сегодня как никогда прекрасны.
Ириенн присела в реверансе, не поднимая на него глаз. Голос ее звучал мелодично, но тихо:
– Мое почтение, лорд. Вы очень любезны.
– Едва ли это можно назвать "любезностью", - Эрелайн улыбнулся.
– Потому что это правда.
Ириенн улыбнулась в ответ, но улыбка вышла натянутой, вымученной. И когда их взгляды на мгновение встретились, она опустила глаза.
– Если вы не возражаете, я ненадолго вас оставлю. Но мы еще непременно поговорим сегодня.
– Разумеется!
– эта улыбка Ириенн была настоящей. Как и его.
Они оба знали, что к разговору сегодня не вернутся, и не собирались возвращаться. Но светские условности требовали сказать другое, даже если это будет ложь. Зачем нужна правда, если она может нанести оскорбление? Зачем нужна правда, когда она - неприлична?
Ириенн легким шагом направилась к одному из кружков звонко щебечущих леди. Зонт, который она прежде держала, опустив руки, поднялся вверх и с тихим шелестом раскрылся над ее головой. Эрелайн бросил ей вслед долгий взгляд, и на мгновение ему показалось, что среди выбранного ей кружка он увидел край золотистого платья Элени. Впрочем, почти сразу он забыл об этом как о несущественном: пора было заняться делами, которые привели его сюда.
Чета вьер Лиин еще встречала последних, запоздалых, гостей, но все, кто интересовал Эрелайна, уже собрались и негромко разговаривали, отойдя в тихий угол парка, под сень старого дуба.
Он обогнул разбитый перед дворцом пруд, на котором распускались, открывая чаши ладоней, белоснежные лилии, раскланялся со встреченными по пути знакомыми. И - еще прежде, чем поравнялся с лордами - услышал сухое:
– Республика полагает, что ей есть, что нам предложить, и настаивает на открытии торговых путей. Я считаю это излишним.
Леди Эйлин.
– Вы всегда так говорите, дорогая. И всегда ошибаетесь.
– В этот раз - тоже?
– ни одна черта ее красивого, но излишне строгого лица не дрогнула в негодовании, хотя Эрелайн готов был поклясться, что слова лорд Эштенбри ее задели.
– Вы даже не знаете, что они предлагают, - насмешливо продолжил лорд. Больше всего манерами и речью он походил на светского щеголя и повесу. Но ошибкой было бы отказать ему в остром уме, который с равным успехом мог как безошибочно находить выходы из невыгодных положений, так и ударять уколом шпаги - точно, больно и всегда попадая в цель. Подчеркнутая сдержанность леди Эйлин часто становила предметом его насмешек.
– Боюсь, но этот раз ошибаетесь вы. Я не полагаю в своем праве говорить о том, чего не знаю. С торговым предложением я ознакомлена.
– И каково предложение Северы?
– спокойно спросил, обрывая нарождающийся спор, лорд Ниес. Встретившись взглядами, они кивком приветствовали друг друга. С остальными лордами Эрелайн обменялся рукопожатиями, склонившись только перед леди Эйлин.
– Налаживание регулярных торговых путей. В перспективе - открытые торговых границы, - помедлив, ответила леди, на мгновение скрестив взгляды с Эштенбри. И ровно добавила: - Также Совет дает нам право прийти к торговым соглашениям с Лесом Тысячи Шепотов и Лазурной Гаванью от их имени.