В погоне за солнцем
Шрифт:
– Курицу, - махнул рукой Отрекшийся. Было заметно, что он готов ее съесть и один.
– С картошкой. На троих.
– Как угодно, господин!
– звонко выкрикнула девушка - кажется, раньше, чем он успел договорить.
– Ну что ж...
– протянул Нэльвё с гаденькой усмешкой, как только пичужка упорхнула к стойке.
– Рассказывай, Мио.
– Что?
– наивно сморгнул я, будто бы не понимая, о чем речь.
– Все!
– Да! Мы же друзья!
– радостно добавила Камелия.
Нэльвё аж закашлялся, пытаясь скрыть вырвавшийся при слове "друзья" смех. Мы обменялись понимающими взглядами, но тактично промолчали, решив пока не развеивать пустые мечтания девушки.
– Кто были эти люди?
– Да!
– поддакнула Камелия.
– И что они от вас хотели?
– Честно? Понятия не имею.
– Мио, - негромко начал Нэльвё, и от его голоса мне стало холодно. Thas-Elv'inor облокотился о стол, приблизившись ко мне. Я невольно попятился и поморщился, резко натолкнувшись на спинку стула. Взгляд - пронзительно-фиалковый, холодный - был слишком близко. Я избегал его всеми силами, слишком хорошо понимая, что в нынешнем состоянии противиться воле Отрекшегося не смогу.
– Мы рисковали жизнью, связавшись с тобой, - вкрадчиво продолжил Нэльвё.
– Не кажется ли тебе...
– Я могу поклясться, что не только не знаю, кому и что от меня нужно, но даже не имею об этом ни малейшего представления. Так тебя устроит?
Отрекшийся напряженно замер, ища подвох в моих словах - и не находя. Формулировка была исчерпывающей.
– Но ты знал, что кому-то нужен?
– помедлив, полуутвердительно спросил Нэльвё. И, дождавшись кивка, спросил: - И как давно?
– Я впервые увидел плакаты тогда же, когда и Камелия. Считай сам. Получается, около суток назад, - пожал плечами я.
– А ночью, - вдруг ахнула, вспомнив, Камелия - и затараторила: - Прошлой ночью, когда вы просили у меня помощи... получается, эти люди хотели вас найти?
Я едва удержался от зубовного скрежета. Камелия! Ну что тебе стоило промолчать?!
– Ночью?
– голос Нэльвё заледенел.
– То есть кто-то нас выслеживал, а ты даже не изволил поставить меня в известность? Я уже не говорю о том, что гораздо лучше и быстрее разобрался бы с твоей проблемой.
– Наверное, мастер Мио...
– неуверенно начала Камелия. Выглядела она сейчас так, что мне даже стало немного стыдно.
– Нет, - жестоко оборвал её Отрекшийся.
– Не "наверное", а точно. Он не доверяет ни мне, ни тебе. Поставь кому-то ментальный блок - считай, у тебя в руках ключик от его сознания. Мио этого не хотел. Не так ли?
– Не так, - спокойно сказал я, заставив вздрогнуть насупившуюся было Камелию и поджать губы Нэльвё.
– Не так. Все проще. Чтобы поставить блок, тебе понадобилось бы сначала снять прежний, а этих хватило бы для того, чтобы безошибочно определить наше местонахождение. Сомнительный исход, верно? Рассудив так, я попросил Камелию вновь побыть медиумом, и сам восстановил барьер. Полагаю, только поэтому мы все еще здесь, а не в каких-нибудь малосимпатичных застенках. Что касается доверия, ты прав: я никому не доверяю. Вообще никому. И тебя я действительно опасаюсь. Но все это не имеет никакого значения, когда мне нужна ваша помощь. Извини, но только идиот будет переворачивать лодку, в которой плывет.
– Ваша курица и... три порции картошки с зеленью!
– защебетал девушка, разбив только начавшее сгущаться в воздухе напряжение.
– Еще что-нибудь, добрые господа?
– Чай, если можно! Тоже на троих.
Девчушка коротко кивнула и упорхнула к другому столику, опасно балансируя подносом с кувшином.
– Мы так и не расплатились за ужин в Ильмере, - расстроенно вздохнула Камелия, виновато поглядывая на жареную курицу, словно провинилась лично перед ней.
– А они не расплатились за испорченные нам нервы!
– фыркнул Нэльвё, самым возмутительным образом нацелившись на уже приглянувшуюся мне ножку. Я, отбросив приличия, поспешно ткнул в нее вилкой и завозил ножом, отрезая: Нэльвё, не считающийся ни с чьими интересами, кроме своих, был не тем человеком, с которым можно позволить себе излишнюю скромность.
– И да, Мио!- хищно поглядывая то на истекающую жиром и умопомрачительно пахнущую яблоком курицу, то на вашего покорного слугу, "вспомнил" Нэльвё.
– Мы еще не закончили!
Я проигнорировал его слова, благоразумно решив, что добрый ужин не стоит отравлять глупыми склоками. Только улыбнулся и ответил:
– Действительно, не закончили. Ты так и не рассказал, что натворил такого, что спустя столько лет по твоему следу все еще идут гончие из Orfen di-erre.
Нэльвё принял независимый вид - идеально прямая спина, безразлично-презрительное выражение лица, гордо вздернутый подбородок - и с достоинством принялся разделывать курицу. Я бы непременно поаплодировал тому утонченному благородству, с которым вилка и нож витали в его руках, но - увы!
– поздний вечер, лень и сытный ужин сейчас занимали меня куда больше.
– Подумать только, - с каким-то затаенным восторгом в голосе начала Камелия. У меня внутри все замерло в ожидании какого-то совершенно невообразимого завершения фразы.
– Я путешествую с двумя государственными преступниками!
Ее тонкий высокий голосом зазвенел серебряным перезвоном в как нарочно притихшем зале. Я обреченно отложил вилку и выпрямился, мрачно ожидая продолжения сегодняшних злоключений.
Но все было мирно. Тишина, так некстати опустившаяся на зал, всколыхнулась прежним смехом. Трактир продолжал галдеть, а мои спутники - спокойно ужинать.
Я ничего не понимал. Ладно Камелия, но Нэльвё! Он ведь не мог не слышать!
Видимо, я думал так громко (или, скорее, так выразительно), что Отрекшийся просто не мог не ответить. Прожевав очередной кусочек куриного бедрышка, Нэльвё, наконец, соизволил объясниться:
– Я сделал так, что нас никто не слышит.
Я только вздохнул, уже даже не злясь, и с грустью посмотрел на тарелку с полурастерзанной ножкой. Никаких чувств к ней не я испытывал. Перспектива вновь с боем прорываться к выходу, а после гнать коней до рассвета, отбила весь аппетит.
Я откинулся на спинку, скучающе уставившись в потолок. Делать было совершенно нечего, спать - идти рано. Да и разговор еще не окончен...
И тут меня осенило.
– Камелия, - вкрадчиво обратился я, облокотившись о стол и резко приблизившись к ней. Девушка вздрогнула, и в ее взгляде появилось что-то такое, что смутился и почувствовал себя неуютно уже я. Кашлянув, я продолжил более нейтрально: - Камелия, у вас есть гребень и лишняя лента?
Она замешкалась, обдумывая мою просьбу, и, отложив столовые приборы, послушно полезла за злосчастным чемоданчиком. Примостив его на коленях, Камелия отщелкнула замочек и стала что-то деловито искать.