В поисках «Американской мечты»
Шрифт:
Развлечения, алкоголь и девушки, немного учебы и полезный диплом — вот основные составляющие университетского «образования», необходимого для будущей успешной жизни в нашем обществе. Не культура, знания или мудрость, а деньги и собственность — вот какими были общепризнанные жизненные цели. Представления о земной жизни как о «мире теней» (по Платону), «майе» (согласно индуизму) или падшем мире и месте духовного испытания (по Данте), а также представления о человеке как о развитой протоплазме — эти идеи в лучшем случае лишь изредка упоминались за все время нашего «образования». Мои однокурсники считали себя «образованными» после четырех лет учебы, но ничуть не избавились от юношеского культурного невежества и интеллектуальной путаницы. Может быть, им удалось сделать это в успешной взрослой жизни?
Двадцать лет спустя большинство моих однокурсников действительно достигли успеха и воплотили свою «Американскую мечту» в ее популярном понимании. Сегодня в их роскошных домах можно увидеть на книжных полках произведения Данте, Дарвина, Достоевского, Шекспира, Гете, Платона и Эмерсона в дорогих сафьяновых переплетах. Эти великие книги играют важную роль в жизни хозяев, главным
Итак, в финале этой «Земной комедии» люди все-таки воплотили популярную «Американскую мечту». Но если посмотреть на это с точки зрения истории, религии, литературы, искусства или народной мудрости; если вспомнить о месте человека во вселенной, в мировой истории и культуре; если спросить, как это помогло развить «высокое стремление в наших душах» и обрести «прочные жизненные ценности», по выражению Джеймса Адамса — то приходится признать, что до воплощения благородной «Американской мечты» еще очень далеко.
Часть 5
Пифагор и философский бизнес
К счастью или к несчастью, но на первом курсе университета со мной произошло что-то странное — меня вдруг заинтересовали некоторые предметы, мне стало интересно учиться и познавать новое. Большинство моих школьных товарищей смеялись, изумлялись или даже презирали меня за то, что я трачу столько времени на чтение и подготовку к экзаменам. Лишь много лет спустя я со всей ясностью осознал, что в то время был просто типичным невежественным провинциальным американским юношей, и мне потребовалось около десяти лет серьезных занятий, чтобы выбраться из этого состояния, в котором так и осталась большая часть моих однокурсников, успешно воплотивших в своей жизни «Американскую мечту». Мое отличие состояло в том, что при всем своем невежестве я чувствовал острую потребность изучить и понять окружающий мир, жизнь и самого себя. Что касается моих товарищей, посещавших церковь и при этом веривших в свое обезьянье происхождение, то для них цель образования сводилась к погоне за удовольствиями и к приобретению материального богатства. И хотя один близкий человек, озабоченный моим состоянием, настоятельно советовал мне: «Прекрати думать!» — дело уже зашло слишком далеко. Я докатился до того, что стал посещать занятия по философии…
Вводный курс философии в американских университетах обычно называется «Философия 101». На меня, глупого первокурсника, само слово «философия» уже производило огромное впечатление, хотя я не имел ни малейшего понятия о том, что может содержать такой курс. При всем разнообразии предложенных вводных курсов, я решил три раза в неделю изучать «серьезные идеи» — именно такими мне виделись эти занятия.
Этот курс для маленькой группы студентов вел декан философского факультета — высокий, худой, седой человек лет шестидесяти, который, как мне тогда казалось, знавал лучшие дни. Среди большинства студентов курс считался занудным, бесполезным и не мог всерьез конкурировать с таким популярным курсом как «Общая теория бизнеса». Насколько помню, «Философия 101» начался с довольно скучных, отвлеченных лекций по «элементарной логике». Как я вскоре убедился, лекции по бизнесу в основном посещали туповатые футболисты и футбольные фанаты [13] , часто с похмелья после «веселой» ночи. И хотя эта «Теория бизнеса» оказалась еще скучнее, я не мог понять ни слова из лекций профессора философии. Он говорил вполне членораздельно, ясно и логично, но даже «образование» в дорогой частной школе не помогало мне понять его слова или усвоить какие-то философские «серьезные идеи». Разочаровавшись, я бросил этот курс. Лишь гораздо позднее, после десяти лет напряженных занятий я начал понимать, в чем состоят основы философии, и это понимание было неразрывно связано с именем Пифагора [14] .
[13] В 1889 году в американском английском слово «фанат» происходило от устаревшего “fan”, что в 1682 году было сокращением от слова «фанатик». В 1525 году «фанатиком» называли сумасшедшего, слово происходит от латинского fanaticus– безумный, яростный, неистовый, вдохновленный свыше (первоначально связанный с языческим храмом). В свою очередь, это слово восходит к fanum — храм и связано со словами feast (пир), festivity (праздник), profane (нечестивый, находящийся вне храма, т. е. не освященный). Любопытно отметить, как незаметная деградация значения этого слова от священного и религиозного к чисто светскому иллюстрирует историческую тенденцию современного мира. Футбольные фанаты неистово болеют за свою команду, но первоначальное значение слова было связано с божественным озарением в храме. Хотя главная идея современного религиоведения состоит в том, что все религиозные идеи произошли от естественных явлений, в этом
[14] С древнейших времен считалось, что Пифагор много путешествовал по странам Ближнего Востока в поисках знаний, общаясь с различными мудрецами и учеными. Легенды утверждают, что он многие годы жил в Египте, Вавилоне, Персии и даже в Индии. Когда речь заходит о происхождении и истории философии, многие скептически настроенные философы часто подвергают сомнению эту основополагающую связь Пифагора с мудростью и преданиями древних ближневосточных культур. Для современных ученых духовные мифы, верования, легенды и предания древнего Востока — всего лишь предрассудки («мифопоэтическая фантазия», по словам одного известного и влиятельного ученого), наследие тех времен, когда человечество еще не выработало истинно научный взгляд на мир. Пифагор наверняка посвятил многие годы изучению этих мудрых преданий о человеке, космосе, природе, богах и т. п. Но современная «философия» провозглашает рациональный человеческий ум единственным критерием истины и склонна отвергать все эти предания как несущественные и неуместные легенды, как суеверные заблуждения и досадные слабости таких древних философов, как Пифагор, Демокрит, Фалес, Платон и др., чтивших восточную мудрость. Взгляды самого автора этих строк на человеческую природу и историю (в т. ч. историю философии) станут еще яснее для читателей в последующих выпусках «Американских размышлений».
Пифагор (ок. 570-500 до н. э.), которому приписывают изобретение самого слова «философия», утверждал, что задолго до него существовали истинные мудрецы (греч. ). Будучи ближе к «Золотому веку» [15] человечества, эти мудрецы были ближе к богам и истине, а потому гораздо мудрее. Пифагор полагал, что в его время люди уже не могут быть столь мудры, поскольку их отношение к знанию стало более отстраненным, неопределенным и путанным. В лучшем случае, они могут любить мудрость и искать ее, оставаясь всего лишь философами (греч. — «любящий мудрость»), а не мудрецами.
[15] Золотой век — первый из четырех веков человеческой истории, за которым следуют Серебряный, Бронзовый и Железный века. Такая хронология была распространена во всем древнем мире и, вероятно, происходила из общего индоевропейского источника, хотя ее по-разному толковали на Востоке и на Западе. В Индии она проявилась в повторяющемся цикле четырех мировых веков (юг) — Крита-юга, Трета-юга, Двапара-юга и Кали-юга. Любопытно, что согласно индуистской хронологии, последний «железный» век Кали-юга начался в 3102 году до н. э. и до сих пор продолжается. В Древней Греции эту хронологию можно найти у Гесиода, от которого она перешла к римским авторам Горацию, Вергилию и Овидию. Идея четырех веков продолжает прямо и косвенно влиять на современный мир. Например, она играет важную роль в «Сказке» Гете о четырех королях и даже повлияла на название калифорнийского города Беркли, где разрабатывался секретный проект атомной бомбы. Считалось, что в Золотом веке люди жили в гармонии и единстве с божественным и природным миром. Каждый последующий век считался упадком и деградацией человека, общества и природы по сравнению с первоначальным состоянием чистоты и гармонии.
Тем не менее, по мнению Пифагора даже эти философы принципиально отличались от остальных людей, любивших лишь славу и богатство. Настоящих философов и в то время было очень мало. Для Пифагора философия была связана с фундаментальными истинами человеческой души и космоса. Когда две с половиной тысячи лет спустя я слушал вводный курс «Философия 101», то еще раз убедился, насколько люди деградировали со времен «Золотого века», сначала превратившись из мудрецов в философов, а затем в… бизнесменов от философии.
Часть 6
Философия против антисофии на Западе и на Востоке
В какой бы западной стране мне ни приходилось жить за последние двадцать лет, везде я регулярно посещал философские лекции и конференции самого разного уровня, слушал выступления «профессиональных философов», читал книги и журналы по философии. Если первоначально греческое слово «философия» означало «любовь к мудрости», то современная академическая философия больше напоминает любовь к странным, изысканно-абстрактным интеллектуальным играм в узком кругу профессионалов. Разочарованный таким печальным многолетним опытом, я долго искал подходящее слово, более точно определяющее то явление, которое сегодня называют «философией». Каково же было мое радостное удивление, когда я обнаружил редкое слово «мизософия» (греч. «ненависть к мудрости») в этимологическом словаре, который постоянно вожу с собой на тот случай, если вдруг услышу незнакомое слово. Очевидно, какой-то близкий по духу мыслитель задолго до меня почувствовал необходимость в таком неологизме. И все-таки мне кажется, что один австрийский философ, по своему духу и масштабу мысли тяготевший к пифагорейской традиции, еще точнее определил современную «философию» словом «антисофия» («антимудрость»). Лучшим подтверждением такого определения является тот факт, что в американских университетах очень немногие студенты регулярно посещают лекции по философии.
Откровенно говоря, я сомневаюсь, что на этих лекциях у кого-то может возникнуть искреннее стремление к человеческой или вселенской мудрости — это было бы смешно, если бы не было так грустно. Если бы на философских факультетах американских университетов действительно можно было найти истинно живую мудрость или хотя бы живые идеи о месте человека во вселенной, о человеческой душе и смысле жизни — то эти места стали бы для Америки настоящим живым источником духовности и культуры! Разумеется, всегда можно встретить отдельных выдающихся преподавателей, но в целом на философских факультетах преобладает холодный научный анализ, а не духовный поиск — таково мое мнение, основанное на личном опыте. Философия по определению должна учить мудрости — иначе какой от нее прок для тех немногих, кто искренне стремится к познанию жизни и мира?