В поисках Белого города
Шрифт:
— Догадливый, — одобрительно крякнул я, и осмелился посмотреть вниз. Внизу как в маленьком игрушечном домике с красно-синими задрапированными стенами расположились в живописном порядке маленькие куколки, а кукла чуть побольше смотрела на меня своими черными живыми глазами, печально улыбаясь, и прощалась со мной, вытянув руку вперед. Я помахал ей в ответ.
Глава V
Доктор и комендант шли под палящим солнцем в сторону Туле. За ними сзади в шагах тридцати следовали двое раттерианцев. Комендант морщился. От доктора за версту несло одеколоном. Он полдня приводил себя
Он то и дело приглаживал волосы, одергивал штатский пиджак, и все спрашивал: — Ну, скоро?
Комендант неопределенно хмыкал и, молча, продолжал путь. И вот они остановились на мосту. Им дорогу преградили двое стражников.
— Мы должны видеть Верховную жрицу, — ответил комендант на немой вопрос молодых раттерианцев.
Один из них ушёл. А второй остался стоять, положив руку на короткий меч, висевший на поясе. Ждать пришлось долго. Видимо, Верховная не спешила выйти на вызов мидгардцев. Когда же она появилась, доктор чуть ли не заблеял от радости.
Она подплыла к ним в сопровождении красивых молодых людей. Один из них был Верховный Советник, или Раджан, второй его помощник и правая рука. Их лица были спокойными, отрешенными, ничего не выражающими.
Не дойдя до них шагов семь, она остановилась:
— Что вам нужно? — спросила она.
Доктор решил проявить галантность, и, отодвинув коменданта, сделал несколько шагов по направлению к женщине и низко склонил голову. Но реакция раттерианцев была более чем странная. Мужчины, сопровождавшие жрицу, выступили вперед, закрыли ее своими спинами, и, вынув мечи, направили их в сторону доктора.
— Идиот, — прошептал комендант, — отойди за меня. Или они распорют твой живот.
— Я только хотел… — опешил доктор.
— Ты перешёл границу, кретин!
Доктор ретировался, но встал рядом с комендантом, не сводя глаз с Верховной жрицы.
Комендант поднял на женщину усталые глаза, ее спутники отошли и встали по бокам:
— Мы не знаем, что нам делать, — сказал он, — у нас уже погибло восемь человек.
— Найдите убийцу, и накажите его, — ответила холодно женщина.
— Его нельзя найти. Это гырхи. — вздохнул комендант.
— Вас предупреждали.
— Да, но мы не понимаем почему, гырхи объявили нам войну! — вспыхнул начальник базы.
— Не надо обманывать ни себя, ни нас, вы все прекрасно понимаете! — резко возразила Верховная жрица.
— Но должно же быть какое-то средство остановить их?
— Договоритесь с ними.
— С кем? С собаками? Да разве можно договориться с безмозглыми тварями?
— Мы ничем не можем вам помочь. И просьба, не приходите сюда больше. Нам не о чем говорить, — ледяным тоном произнесла женщина и, повернувшись, пошла прочь. Ее спутники, равнодушно поглядев на мидгардцев, повернулись к ним спиной.
— Постойте, еще одно слово! — отчаянно закричал комендант, — вы должны знать Романов не убийца, он хороший мальчик.
Женщина остановилась, но не повернулась к нему. Постояв минуту, она и ее спутники продолжили путь и скрылись в воротах города
— Ну и странный у них язык! — воскликнул доктор, —
— Она смеется над нами, — проговорил комендант, — говорит, что мы должны договориться с гырхами.
— Какая женщина! Слушай, а может пригласить их к нам на базу?
— Доктор, приди в себя! У нас люди гибнут, а у тебя в голове черти что!
— Да, успокойся! Ну, одни погибли, других пришлют.
— А если завтра оцарапают тебя?
— Ну, нет, меня так легко не возьмешь. Я под землей норы не рою. Кстати, а что ты сказал про Романова?
— Напомнил, что он убийца!
— Неужели ты думаешь, что он у них?
— Я ничего не думаю, просто хотел остановить ее, поговорить, расспросить…
— Нет, мой дорогой, в данном случае не я — идиот, а ты! — мстительно улыбнулся доктор, комендант поежился. — Романов давно сдох, а им-то на него и подавно наплевать! Лучше бы ты про розы что-нибудь сказал.
— И чего бы я сказал?
— Вообще-то да! Ты в этом вопросе полный кретин.
И двое мидгарцев, все также сопровождаемые раттерианцами отправились восвояси.
А город жил своей жизнью, он бурлил. И основная тема всеобщего возбуждения была отношения Раджана и его Весты. Все знали, что Веда, дочь Уиллина, пришла на состязания не за тем, чтобы выйти замуж, а чтобы получить шаль. Поэтому, когда выбор пал на нее, она заупрямилась и ответила отказом. Белые жрецы взяли ее под свою защиту, так как она приготовила сбитенху. Раджан не имеет права видеться со своей вестой, но может с ней разговаривать. Но дни идут за днями, а пока у него не получается очаровать свою собственную будущую жену. Половина жителей города осуждали поведение Веды. Так как она поставила в глупое положение Верховного Советника. Другая половина города, поддерживала девушку. Но все горожане с усмешкой косились на Грэга, и шептались за его спиной. И только сам Раджан ходил хмурый, и упрямо, время от времени входил в Храм избранных. И выходил оттуда еще более понурый.
Впервые за свою жизнь, он чувствовал себя так плохо. Его не трогали пересуды. Его подкашивали каждый раз те краткие сообщения, которые он читал в кабинете у Сюа.
— С нами мидгардец. Прошли лес клана древлян.
— Напали странные звери. Все живы. Ночуем на деревьях.
— Не смогли пройти Долину высоких трав. Дорогу преградили хищники.
— Долину прошли. Помог мидгардец.
Его Веда, его маленькая веста подвергалась опасности. Рядом с ней был какой-то мидгардец. Конечно, ни Кэрт, ни Палетик не дадут ее в обиду! Но в голове всплывали серые глаза, стройная фигурка в окружении каких-то диких страшных зверей. А он, взрослый мужик, который обязан ее защищать, быть с ней, сидит за высоким забором города! И не может ничем ей помочь. Он уже не раз жалел, что является Раджаном, и не может бросить все и бежать к ней.
Ждать! Он никогда не думал, что так страшно по своей сути это слово. Ждать! Жить в неизвестности, сознавая, что самый дорогой тебе человек подвергается опасности. А его рядом нет!
А тут еще Сюа, со своим постоянным напоминанием, что бы взял себя в руки, потому что Веда для него никто, он ее не знает, и не имеет права так киснуть. В полной своей уверенности, что его переживания это только ущемленное самолюбие, она не сознавая того, как палач жгла его душу раскаленным железом. И Грэгу приходилось только сильнее стискивать зубы, и молчать. Когда так хотелось послать всех… к мидгардцам.