В поисках неприятностей
Шрифт:
В «Астаре» кормили совсем неплохо. Три раза в день, в том числе за завтраком, ели горячее. На обед подали блюдо, известное под названием «жаба в норе» — сардельки, запеченные в тесте. Кроме того, принесли сыр и пресные лепешки. После такой простой, но сытной пищи мне захотелось вздремнуть. Однако сиесты меня лишили.
В столовую вошла Руби; судя по всему, она тоже участвовала в заговоре. Она несла пару бриджей для верховой езды, цилиндр и сапожки.
— Костюм малышки Терезы, — пояснила Руби. — Судя по тому, что ее резиновые сапоги вам подошли, наверное, и эти сапожки и бриджи придутся вам впору.
Сердце у меня упало. Я поняла, куда они все клонят.
— Мы не можем отпустить вас, не предоставив возможность покататься верхом, — радостно заявил Аластер. — Келли оседлает для вас старушку Долли. Она кроткая, как ягненок. Джейми немного покажет вам окрестности. Лучше всего обозревать их именно с лошади.
Мне не хотелось обозревать окрестности вместе с Джейми и определенно не хотелось ехать на конную экскурсию, но я сразу поняла, что спорить бесполезно.
Облачившись в костюм для верховой езды (сапоги немилосердно жали, а бриджи налезли на меня, как вторая кожа), я, прихрамывая, вышла на конный двор в сопровождении двух моих спутников. Джейми очень шел его костюм; он выглядел настоящим наездником. Бабушка Варади и все мои предки — венгерские гусары — его бы одобрили. Где Ганеш, я не знала. Надеялась, что он не бродит по округе, — с одной стороны, мне не хотелось, чтобы его тут видели, а с другой — я бы умерла со стыда, если бы он увидел меня в таком дурацком наряде.
Келли уже ждала нас; она без улыбки подвела ко мне под уздцы серую кобылу. Она по-прежнему считала меня своей соперницей и, возможно, как раз собиралась мне отомстить.
Меня немного успокаивало то, что кобыла, «старушка Долли», как назвал ее Аластер, казалась полусонной; она стояла закрыв глаза и подняв заднее копыто, как будто спала. Но облегчение тут же сменилось тревогой: я заметила поодаль Джоуи Ланди. Он стоял, прислонившись к стене, со злобной ухмылкой на уродливой физиономии.
— А вот и мы, дорогуша! — вскричал Аластер, хлопая кобылу по шее. — Ланди, а ну-ка, помогите даме!
Долли открыла глаза и запрядала ушами. Мне показалось, что она презрительно улыбается — если, конечно, лошади умеют презрительно улыбаться.
Ланди бочком подошел ко мне и, согнувшись, сложил ладони ковшом. Все остальные окружили меня, отрезав пути к бегству. Мне ничего не оставалось, кроме как позволить, чтобы меня забросили в седло.
Один-единственный раз в жизни я прежде сидела на четвероногом создании, когда была очень маленькой и меня как-то летом на пляже посадили на ослика. Должно быть, тогда мне было года четыре, и я орала как резаная, чтобы меня немедленно сняли. То же самое я почувствовала сейчас. Мне показалось, что я сижу чрезмерно высоко. Шея Долли оказалась очень узкой и тонкой, если смотреть на нее сверху, а голова виднелась где-то далеко внизу. Я восседала на немыслимой верхотуре, и ничто не мешало мне упасть вперед.
Келли суетилась вокруг меня, давала наставления, показывала, как правильно держать поводья и как поставить ноги в стремена. Тем временем Джейми взлетел в седло безо всякого труда; вид у него был такой, словно он способен возглавить атаку легкой кавалерии.
— Дорог мы будем избегать, — со свойственной ему добротой сообщил он. — Так что тебе не придется беспокоиться о машинах. Поскачем напрямик, по полям.
Я испытала некоторое облегчение: меньше шансов, что нас увидит Ганеш.
— Вам очень понравится! — прокричал Аластер, махавший нам рукой на прощание.
Келли молча подняла руку, словно гладиатор на арене.
Я заметила краем глаза, что Ланди ускользнул, когда мы спокойно выехали со двора. Его поведение свидетельствовало о том, что ничего хорошего от него ждать не приходится.
Первое время все шло лучше, чем я ожидала. Мы пересекли несколько пастбищ; на одном паслись кобылы с жеребятами. Жеребята на длинных тонких ножках были очень славными. Верховая прогулка мне не то чтобы нравилась, но… почти нравилась.
Долли вела себя безукоризненно, несмотря на то что на ней сидел новичок. Она трусила вперед, по-прежнему как будто в полусне. Джейми, открывавший и закрывавший ворота, где требовалось, продолжал изображать галантного кавалера и показывал мне местные достопримечательности. Я по-прежнему не знала, какова цель нашей прогулки, и наконец прямо спросила его об этом.
— Аластер велел показать тебе окрестности, — сухо ответил Джейми.
— Джейми, я, конечно, не ожидала, что ты сам вызовешься меня сопровождать. Но не представляю, с чего Аластер взял, будто мне не терпится прокатиться верхом. Он ведь знает, что я — не деревенская девушка.
Лошадь Джейми фыркнула и надменно вскинула голову, как будто чувства передавались от наездника лошади.
— От всей души надеюсь, что он не пытается привить тебе любовь к сельской жизни! — проворчал Джейми. — Сама мысль об этом нелепа.
Он развернулся и посмотрел на меня в упор.
— И запомни! Пусть ты сейчас буквально влезла в сапоги Терезы и, можно сказать, заняла ее место, здесь тебе ничего не светит! Я тебя уже предупредил. И я ни за что не позволю тебе пролезть в доверие к старикам.
Я рассвирепела и высказала ему все, что думаю о его предположении, но он лишь презрительно отмахнулся в ответ и поскакал вперед. Я последовала за ним. Мы продвигались в сторону растущих вдали деревьев. Когда я слегка остыла, мне вдруг пришло в голову: наверное, сам Джейми не уверен в добром отношении к нему стариков, иначе не психовал бы так из-за меня. Может быть, несмотря на то что он старательно окучивал Уоткинса, адвокат отказался передать ему суть нового завещания Ариадны? Джейми не успокоится, пока не узнает, что его имя значится в том документе.
Иногда прямота себя оправдывает, поэтому я решилась задать вопрос:
— Джейми! — крикнула я. — Что будет с конным заводом «Астар», когда Ариадна, скажем, решит уехать на покой в Борнмут?
— Это касается только Ариадны! — крикнул он в ответ. — Но никак не тебя, Фран!
А иногда прямота никак себя не оправдывает.
Тем временем мы добрались до хвойного питомника. Вдоль опушки шла широкая тропа. Время от времени между деревьями попадались широкие участки пустой земли.
— Противопожарные просеки, — пояснил Джейми, показывая на деревянную вышку.
Я спросила, находится ли питомник в частном владении. Он ответил, что питомник принадлежит Комиссии по лесному хозяйству. Потом он поскакал по широкой просеке; мне пришлось следовать за ним. Деревья с обеих сторон зловеще шуршали. Место мне не понравилось. Джейми сообщил, что в лесу водятся олени, но в такое время дня мы вряд ли их увидим.
Неожиданно из чащи загремели выстрелы: сначала один, потом другой. Что-то пролетело передо мной и едва не задело уши Долли. Послышался сухой деревянный треск. На ближайшей к нам сосне появился белый шрам. В следующую секунду Долли рванула вперед, как будто за ней все черти гнались.