В поисках рая. Зов судьбы
Шрифт:
Его счастью не было придела! Несколько дней он не отходил от нее, от своей маленькой копии. А когда пришло время ему возвращаться, то мы с дочкой отправились с ним. Всю дорогу я боялась и пыталась представить реакцию его любимой жены. Однако все прошло очень даже хорошо. Айра приняла нас с радостью и объятиями.
Это может показаться странным, но через некоторое время мы стали словно сестры. А моя дочь и последующие дочери (напомню, что Вождь обожал детей, и раз я могла ему их дарить и дальше, то он не упускал такой возможности) любили Айру и считали второй матерью.
Время шло. Мы жили все счастливо, пока Вождя не сковала болезнь, а затем и смерть. Смерть, которую мы, казалось, не перенесем никогда. Мать Калима очень сильно ушла в себя. А Калим к этому времени из ребенка превратился в настоящего мужчину, Вождя Всех Вождей. Хоть и возраста еще не достиг для такого звания. Калим решил не мучить мать воспоминаниями об утраченных счастливых днях и по ее же желанию отослал ту в родные земли, в родное племя, где она и живет по сей день.
Однако Айра от горя забыла, что мальчику-Вождю нужна была мать. Здесь, во дворце. И я стала ей.
Мы с девочками навещаем Айру на день ее рождения. Отпечаток от потери все еще лежит на ее прекрасном лице. Это так грустно…
— Ты так похожа на нее, Кенна, — заканчивала свой долгий рассказ Мать Вождя, — Знаешь, когда незадолго до твоего появления здесь, Калим прискакал с новостью о том, что нашел ту самую, я испугалась. Испугалась, что все изменится, что придет женщина, которая будет менять все вокруг по своему усмотрению и вкусу. — она обвела комнату рукой, — А меня, как ненужную вещь сплавят куда подальше. Но, завидев на его лице широкую улыбку, и услышав из его уст «Мама», я успокоилась и уже заочно полюбила тебя. Ведь только, слыша от него это «Мама», я по-настоящему ощущаю себя матерью. Увы, в здешних землях так заведено: не родила сына, не мать, — с ноткой печали в голосе рассмеялась моя будущая свекровь.
— Так это у меня будет сразу две свекрови, — подумала я вслух.
— Да, — улыбаясь, отвечала мне моя собеседница.
— А меня представят ей?
— Конечно. Когда именно, не знаю. Но что это случится, уверенна. Ты понравишься ей, — обрадовала меня Мать Вождя.
Боже, сколько открытий! Эта история потрясала меня своей романтичной трагичностью. Но у меня еще оставались вопросы, и я немедленно решила задать их.
— Почему вы избегали меня эти два месяца?
— О, знаешь ли, я приглядывалась к тебе! Пойми меня правильно, Кенна, одно дело, когда твой сын приводить девушку из знакомых тебе земель. И совсем другое, когда он приводит девушку с другого материка! — продолжала меня удивлять Мать Калима, — С виду ты казалась настоящим ангелом, вызвалась помогать нам со школами. А вот что скрывалось внутри тебя, было непонятно. Знаешь, да, что говорят на этот счет?
— Знаю, — зачарованно отозвалась я.
— Вот и мы познали. Так что я не могла так сразу раскрыть тебе свои объятия. Нужно было хорошенько присмотреться. Хотя внутри я знала, что Калим бы никогда не привел бы в дом змею.
Она улыбнулась. А я выдохнула.
Все хорошо. Меня приняли. Я не змея, и это, к счастью, увидели. Остается только сохранить и приумножить данное мнение о себе.
Наше общение заканчивалось на приятной ноте. Мы говорили о моей жизни в Англии, когда в комнату ворвался испуганный Калим.
— Кенна, ты в порядке? — уставившись на меня, начал он.
— Да, — спокойно улыбаясь, отвечала я.
— Мы прекрасно провели время, и тебе не о чем беспокоиться — отвечала моя собеседница.
По лицу Калима было понятно, что он слабо поверил в наши милые, полные спокойствия, улыбки.
Но уже ночью, лежа в постели, Вождь вел допрос с пристрастием. Я не увиливала и рассказала все, как было. Затем Калим очень долго оправдывался за то, что совсем забыл поведать историю своей семьи.
— Какая она, твоя настоящая мать? — спрашивала я его.
— Красивая и хрупкая, как ты, — отвечал он задумчиво, гладя меня по животу.
— Как думаешь, я ей понравлюсь?
— По-другому и быть не может! — шептал Вождь мне на ушко, — Мы навестим ее перед свадьбой, — обещал он.
Мурашки по коже от его прикосновений заставили меня забыться на какое-то время. Он водил своими пальцами самое нежное место на теле любой женщины: от пульсирующей точки на шеи по предплечью и плечу. Я таяла и наслаждалась от блаженства, что разливалось по всему телу.
— Моя милая Кенна, — шептал в темноте Калим.
— Твоя, — отвечала я на его голос.
Глава двадцать седьмая: Одобрение
Шли дни, ровно, как и приготовления к свадьбе. Она должна была состояться уже через десять дней. Церемония венчания была назначена на утро, по моим подсчетом, девятнадцатого августа (раньше, чем наша свадьба с Майком).
Было оговорено, что само празднество пройдет на огромной поляне под шикарным навесом. Там уже готовили столы, деревянные диваны и кострище. Оставалось сплести шторы из цветов, наготовить яства и прочие мелочи.
Я дико нервничала. Первым поводом для этого было мое положение. Начался жуткий токсикоз. Это когда, «Принеси мне молока», а через минуту «Зачем ты мне принес этот стакан с молоком?».
День и ночь меня мутило, я плохо ела, не могла уделять должное внимание своим обязанностям. Ноль сосредоточенности, потеря внимательности. Даже уроки с Мириной стали настоящей пыткой.
Мирина вообще в последнее время вела себя очень странно. Мы почти не болтали по пустякам или о предстоящей свадьбе, мало прогуливались, даже в коридорах не сталкивались. А жаль, я ведь так нуждалась сейчас в этих девичьих бессмысленных разговорах. Однако в один прекрасный день мне довелось стать свидетельницей одной очень интересной картины.
Я шла мимо покоев матери Калима, как вдруг из них выбежала Мирина, и из ее уст выпало нечто пугающее:
— Так нечестно! Не справедливо! Это мое место по праву! Меня к этому готовили с детства! И к тому же вы обещали! — рыдала она, выдавая фразы заикаясь.
Вслед за ней вышла Мать Вождя.
— Мирина, мы все понимаем, что это невозможно более. Смирись и не перестань мучить меня своими выходками! — обращалась она к заплаканной девушке.
Меня, спрятавшуюся за огромной колонной, они не заметили. И правильно, потому что я совсем не знала, как вести себя в данной ситуации. Благо позднее время суток и темнота коридоров позволили мне избежать своего обнаружения.